Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Однако в XVI веке католики и протестанты одинаково зависели от печатного станка. Предписания Кромвеля просто обновили методы, которые Колет уже рекомендовал в своих проповедях[1057]. Таким образом, распространение грамотности не было непосредственным результатом Реформации, но оно стало возможным, поскольку новая технология и торжество родного языка совпали с движением, которое привело к повторному открытию старых книг и написанию новых для массового рынка.

Вопрос о возможностях получения образования более сложен. Количество материально обеспеченных средних классических школ к 1530 году достигло 124, их дополняли сотни начальных и приходских школ, где учили читать, писать и считать. До 1548 года школьные занятия зачастую проводили на паперти, в часовнях или в доме учителя. Такая традиция «маленьких» школ хорошо укоренилась: познавательный манускрипт XIV века показывает учителя за столом, трех учеников, сидящих на скамейке, и седовласую фигуру с письменными принадлежностями. Однако в правление Генриха VIII монастырские школы подлежали ликвидации, и обеспеченные светские школы оказались под угрозой резкого падения образовательной благотворительности. Да, «королевские школы» прикрепили к нескольким недавно открытым кафедральным соборам. Более того, поток частных пожертвований на нужды образования возобновился в 1540-е и 1550-е годы: тогда как 13 школ было основано в 1520-е и только восемь в 1530-е, то в 1540-е – 39, а в 1550-е годы – 47. Однако эти цифры могут создать превратное представление. Несколько школ в 1530-е годы было расформировано, например в Бери, Тьюксбери, Бриджуотере и Сайренсестере. Некоторое количество благотворительных фондов времен Эдуарда просто заново вложились в содержание школ, утраченных во время роспуска лорд-протектором Сомерсетом поминальных часовен и колледжей[1058].

При Елизавете открывалось меньше новых школ за десять лет, чем в 1550-е годы, однако убежденность в необходимости образования оставалась высокой до 1580-х годов. Около 42 школ получили благотворительные вклады в 1560-е и 40 – в 1570-е годы. Пожертвования на образование несколько снизились в реальном выражении, но последствия не ощущались сразу. Потребность в школьном обучении возросла также у семей, уступающих по социальному статусу привилегированной элите; официальные школы и в городах, и в деревнях предлагали обучение для классов «маленьких», которых учили либо воспитатель, либо старшие ученики. Процветали также «дамские» школы, небольшие начальные школы для маленьких детей, в которых преподавали пожилые дамы, хотя их результативность вызывала сомнение. «Дам», которым вручались заботы о бедных детях, в Норидже начала XVII века называли нянями. В 1579 году о Елизавете Снелл из Уотфорда в графстве Хартфордшир говорили, что «она учит учеников читать, а сама неграмотная». В этом чрезвычайном случае Снелл устроили проверку в суде архидьякона Сент-Олбанса. Судья «действительно публично провел испытание, умеет она читать или нет, положив перед ней требник с крупными четкими буквами, но она не смогла ничего прочесть»[1059].

Финансовая поддержка образования сокращалась с 1580 до 1610 года, поскольку инфляция вкупе с экономическими спадами 1586–1587 и 1594–1598 годов препятствовали благотворительности и снижали реальную стоимость уже пожертвованных вкладов. В 1580-е годы было основано всего 20 школ, а в 1590-е – 24, при этом количество лицензированных школьных учителей уменьшилось на 15–45 %. Возможно, возросший акцент на педагогику в начальных школах в последние годы правления Елизаветы снизил приток учителей, но более вероятно, что плата за школьное обучение была не по карману семьям, страдающим от высоких цен на еду, потому что, хотя некоторые школы были бесплатными, чаще требовались квартальные взносы. На самом деле большинство «бесплатных» школ собирали деньги на свечи, уголь и учебные материалы. Там, где не было официально субсидируемых или организованных учреждений, неофициальные школы, прежде поддерживаемые священниками или деревенскими торговцами и ремесленниками, по всей видимости, исчезли в кризисные времена. За пределами высшего общества – чьи дети обычно обучались дома – наверное, стоит говорить об изменении притока детей, чей доступ к школьному образованию менялся в соответствии с домашними и экономическими обстоятельствами. Если так, то спад и в посещении, и в уровне грамотности следовало ожидать в 1590-е годы[1060].