Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Однако существует значимая разница между умением читать и писать. Все тюдоровские теоретики сходились во мнении, что правильно учить сначала чтению, а потом письму; письмо было второстепенным элементом учебного плана начальной школы. Поскольку пребывание детей в школе в значительной степени определялось экономическими потребностями и зависело от сельскохозяйственных сезонных работ, многие из них, должно быть, научились читать, но не научились писать. Более того, написание личных имен не поощрялось в тюдоровских школах, потому что неправильные формы имен собственных не соответствовали строгим правилам орфографии, которые старались привить учителя. Другая мертвая зона методики «подсчета подписей» состоит в том, что существует бесчисленное количество уровней умения читать, а материал для чтения был. Действительно, большинство людей не смогло бы освоить ни «Диалог о ересях» Мора, ни «Аркадию» Сидни. Однако вполне вероятно, что разобрать написанные на стене приходской церкви Десять заповедей или уловить смысл напечатанной баллады и плаката было по силам половине населения, как полагал Мор. Развитие грамотности было заметно в «проговаривании» слов и словосочетаний по буквам: каждое слово «писалось» как слышалось, без проверки на бумаге. Также существенно, что простые мужчины и женщины предпочитали «черные буквы» готического шрифта того периода латинским и французским шрифтам, которые нравились образованным читателям. И наконец, в 1570-е годы резко возросло количество книг для женщин, что было бы необъяснимо при 95 % неграмотных[1053].

О различиях в уровне грамотности можно судить по людям, способным подписаться своим именем. В XVI веке немногие женщины умели писать, за исключением дам благородного происхождения, способных писать более округло и ровно, чем мужчины. Грамотность была нормой в среде джентри во всей стране, кроме северо-востока, где 36 % не умели подписывать документы. И снова умение писать среди торговцев и ремесленников чаще встречалось на юго-востоке, чем в районе Дарема, но повсюду в начале правления Елизаветы большинство было не в состоянии поставить подпись. Тем не менее к 1600 году половина населения в масштабе всей страны научилась писать, причем от половины до двух третей елизаветинских йоменов тоже. Однако стабилизация в приобретении навыков в этих группах наступила в 1580-е годы, затем последовал спад в умении писать в отдаленных регионах. И наконец, земледельцы и наемные работники в основном оставались неграмотными[1054].

Оговорку нужно сделать для Лондона, где уровень грамотности был выше, чем в провинциях. На самом деле, при Елизавете в столице были заложены основы для подъема политического сознания в XVII веке. Уровень грамотности среди торговцев и ремесленников, слуг, подмастерьев и женщин в Сити и его окрестностях на 5–15 % превышал уровни в других местах. Близкое соседство с печатными станками побуждало людей учиться читать, а те, кто оставался неграмотным, слушали чтение вслух. К тому же баллады и политические издания доносили смысл до полуграмотных. В 1640–1642 годах Лондон переживал политическое лоббирование и многочисленные петиции, а в период междуцарствия политические дела постоянно обсуждались в молитвенных домах и приходских церквях, тавернах и кофейнях[1055].

Существовала ли прямая причинная связь между Реформацией, распространением печати и грамотностью – вопрос дискуссионный. Изобретение печатного станка само по себе побуждало все больше людей учиться читать. В этом отношении технология эпохи Возрождения стала катализатором Реформации. Тем не менее религиозные пропагандисты, использовавшие печатный станок, обеспечивали печатников постоянной работой, необходимой, чтобы развивать бизнес. В свою очередь, поколение авторов-печатников-издателей во Франции и Англии стимулировали Реформацию: например, Роберт Эстьен, Роберт Редмен, Уильям Маршалл и Джон Байдделл. Приказав духовенству преподавать детям Молитву Господню, Десять заповедей и Символ веры на английском языке, Кромвель сам стремился заложить основы грамотного общества:

Чтобы это делалось легче, названные викарии в своих проповедях будут медленно и четко читать вслух Pater Noster, одну статью Символа веры или заповедь сегодня, другую на следующий день, пока целое не запомнится мало-помалу. Кроме того, викарий будет показывать то же самое в написанном виде и говорить, где продаются книги, в которых это есть[1056].