Англия в раннее средневековье

Особое место в накопившихся различиях занимал уже упоминавшийся вопрос об истинной дате празднования Пасхи. Еще миссия Августина перед тем, как встретиться с королем Этельбертом, провела безуспешные переговоры по этому вопросу с уже находившимися в Кенте кельтскими монахами[304]. В середине же VII в. в двух англосаксонских церквах в зависимости от методики ее вычисления она начала разниться до такой степени, что данное обстоятельство стало препятствовать нормальному отправлению культа и точному летосчислению. Критическая положение в этом смысле сложилось в Нортумбрии, где расколотой оказалась королевская семья. Тогдашний нортумбрийский король Освью (641–670 гг.) был женат на дочери короля Эдвина Эанфлед, той самой, которая еще младенцем невольно способствовала крещению своего отца и которая была вывезена Паулином в Кент после гибели Эдвина в сражении с мерсийским Пендой. Воспитанная в кентерберийских традициях, она стала ревностной католичкой, в то время как Освью оставался верен кельто-ирландской церкви. Сторонником римской практики был и сын короля, правивший в Дейре, Элхфрит. Помимо чисто религиозных ситуация создавала дополнительные политические трудности, поскольку могла быть использована сепаратистски настроенной знатью Дейры. Такой раскол, по свидетельству Беды Почтенного, привел к тому, что при нортумбрийском дворе Пасха зачастую отмечалась дважды, причем случалось, что, когда Освью уже возносил хвалы Воскресению Христа, его королева еще соблюдала Великий пост[305].

С целью окончательного решения проблемы по инициативе и под председательством Освью осенью 663 г. в монастыре Уитби состоялся собор ирландского и римского духовенства, вошедший в историю английской Церкви как «синод в Уитби». Помимо вопроса о дате Пасхи в Уитби обсуждались и другие расхождения догматического и обрядового характера. Северных кельто-ирландских клириков на синоде представляли аббат монастыря Линдисфарн Колмен, епископ Восточной Англии Чедд и аббатисса Уитби Хильда; римско-католическую точку зрения отстаивали Элхфрит, находившийся в то время в Нортумбрии епископ уэссекский Агильберт и дьякон Яков, героически продолжавший проповедь на севере после гибели короля Эдвина[306]. Наиболее горячо, однако, позиции «римской партии» защищал молодой настоятель аббатства Рипон по имени Уилфрид, ставший затем первым епископом Йорка и одним из самых почитаемых англосаксонских святых. Интересно отметить, что сам Уилфрид был монахом аббатства Линдисфарн и, следовательно, воспитывался в ирландской традиции. Но после поездки в Рим он стал ярым сторонником католичества, привлекавшего его возможностью установить более прочные связи Англии с Вселенской Церковью и приобщить англосаксов к античному наследию, хранителем которого оно, с его точки зрения, являлось[307].

Беда Почтенный и автор первого жития Уилфрида рисуют живописную картину развернувшейся на синоде полемики. Выступавший первым епископ Колмен апеллировал к авторитету св. Колумбы, а возражавший ему Уилфрид — к практике всех церковных организаций Европы, за исключением северной Англии и Ирландии. Решающим доводом оказались слова аббата Рипона о том, что следует подчиняться установлениям Римского Папы как наследника св. Петра, которому Сам Христос вручил ключи от дверей царствия небесного. Обратившись к Колмену, Освью спросил, действительно ли св. Петр является привратником Бога; епископ Линдисфарна был вынужден подтвердить справедливость сказанного[308]. Тогда, как пишет Беда, «слегка улыбнувшись», король Нортумбрии заметил, что, поскольку и он сам когда-нибудь окажется перед этими дверьми, он не хотел бы иметь их привратника в числе своих врагов, а предпочитает подчиняться ему во всем[309]. После этого присутствовавшим ничего не оставалось, как одобрить решение своего повелителя[310]; «римская партия» победила.