Английские бунтари

Гриндкобб встретил смерть мужественно и благородно. Уже с петлей на шее он обратился к собравшейся толпе с такими словами:

“Друзья! Вы, после стольких лет гнета и бесправия увидевшие крохотный лучик свободы, будьте тверды, и пусть моя смерть вас не устрашит. Умирая за дело свободы, я счастлив, что ухожу из жизни, как мученик”.

Джон Болл попал в плен в Ковентри (чем, по всей видимости, и объясняется его отсутствие на встрече в Смитфилде) и был перевезен в Сент-Олбанс, чтобы предстать перед судом Трессильяна. Он ничего не отрицал, соглашаясь со всеми обвинениями без жалоб или сожалений, и был горд тем, что может открыто свидетельствовать в пользу своих убеждений и отдать за них жизнь. Его, конечно, приговорили к немедленной смерти, однако лондонский епископ отсрочил казнь на два дня в надежде, что сумеет уговорить его раскаяться в измене и тем самым спасти душу. Ожидания эти оказались напрасными, и 15 июля Джон Болл был повешен не до полного удушения, выпотрошен и четвертован; части его тела были прибиты гвоздями в “четырех углах Англии”.

В Восточной Англии подавлением восстания руководил нориджский епископ Генри Спенсер. Надев под сутану латы и вооружившись огромным двуручным мечом, он лично повел своих закованных в броню всадников на окончательный разгром отряда Джона Листера у Норт-Уолшема, близ Нориджа. Говорят, они убивали поверженных крестьян, как безумные, никого не жалея и не щадя; сам же епископ с пеной у рта разил и крушил своим страшным мечом, “подобно дикому медведю”. Плененному Листеру сохранили жизнь только для того, чтобы судить и предать публичной казни. После суда Генри Спенсер снова, как священник, принял у Листера исповедь и дал ему отпущение грехов. Части тела Листера были прибиты гвоздями к воротам городов Харидж, Ярмут и Линн, а также к дому, служившему его штаб-квартирой в Норидже.

После чудовищных жестокостей начального периода подавления восстания, подобных которым не было ни раньше, ни позже за всю историю Англии, страна вновь вернулась к видимости законности, и теперь приговоры подозреваемым в участии в восстании выносились только после судебного разбирательства. Большинству пойманных повстанцев было предложено вернуть королевские хартии и купить жизнь ценой предательства своих товарищей. Однако, насколько нам известно, всего лишь один из них избрал этот путь — священник Джон Врэйв из Сэдбери. Но и ему предательство не принесло особых выгод; его повесили спустя год.

Несмотря на кровавые репрессии, еще многие и многие месяцы в различных частях страны вспыхивали новые волнения: вооруженные крестьяне собирались в лесах, совершали дерзкие налеты на небольшие отряды знати и яростно сопротивлялись, когда их загоняли в безвыходное положение. Сейчас трудно точно определить количество простого люда, погибшего на поле брани или лишенного жизни на виселице и плахе. По данным историка Дж. Р. Грина, их число доходило до 7 тыс. (при этом необходимо учитывать тот факт, что население страны в то время составляло всего около 2,5 миллиона человек).

Следует отметить, что заметное влияние на ограничение репрессий после разгрома восстания оказал фактор нехватки рабочих рук. В ноябре король созвал парламент, который объявил полную амнистию всем, кроме 287 известных повстанцев, все еще находившихся на свободе, и жителей ряда городов, в свое время официально заявивших о солидарности с восставшими.

10. Размышления о восстании

Итак, крестьянское восстание было подавлено, и Англия снова вернулась к старым порядкам под властью короля Ричарда П. Оставшиеся в живых отправились по домам, чтобы оплакивать погибших, трудиться, платить старые долги и исполнять волю своих господ. Казалось, мало что изменилось: несколько недель отчаянной борьбы, возвышенная мечта о стране свободных людей, живущих в братстве и не разделенных классовыми, кастовыми или иными различиями, смерть многих благородных людей - а в результате все осталось по-прежнему.

И тем не менее крестьяне одержали важную победу, ибо будущее принадлежало им, а не королю и его совету. В действие вступали силы, намного большие, чем у короля Ричарда, — законы экономического развития. На смену крепостному рабству и феодализму уверенной поступью шла система капиталистических отношений, при которой потомки средневековых крестьян стали неимущими наемными работниками. У истории свои темпы развития. По словам Джека Линдсея, Оливеру Кромвелю спустя 260 лет было суждено завершить то, что начал Уот Тайлер — ликвидировать последние остатки феодального государства.