Английские письма или история кавалера Грандисона

Он ясно примтили что ихъ шутки приводили меня въ великую печаль. Доброе ихъ свойство обращено было къ другимъ предмтамъ, и когда прощались со мною съ обыкновенными своими ласками, то, казалось, ощущали великое удовольствіе отъ своею посщеній.

Разсуждая о всемъ случившемся со мною, мн кажется, любезные мои друзья, что уже время изьяснить вамъ гораздо обстоятельне мое положеніе, дабы вы были въ состояніи вспомоществовать мн своими наставленіями и совтами; ибо увряю васъ, что я нахожусь какъ бы въ нкоей пустын. Пожалуй, любезная Люція, увдомь меня… но сіе не можетъ произсходить отъ любви! Я весьма въ томъ уврена. Сіе также не произсходитъ отъ зависти; хотя будучи чрезвычайно обязана, я еще ощущаю ту власть, которую берутъ надо мною сіи дв любвидостойныя сестры, ахъ! нтъ! зависть весьма подлая страсть, которая никогда не будетъ существовать въ моемъ сердце, естьлижъ ето гордость? то гордость есть такой порокъ, которой производитъ обыкновенно какое ниесть пораженіе, а вы совершенно почитаете меня гордою, или надмнною, по крайней мр по своей дружб; но я думаю что сію гордость, или надмнность, должна составлять часть моея благодарности.

Я чрезвычайно бы желала быть съ тобою, дражайшая моя Люція! Я предложила бы теб великое множество вопросовъ. Колеблющееся мое сердце успокоилось бы въ твоихъ недрахъ. Оно получило бы орудія изъ отвтовъ твоихъ, противъ излишней чувствительности. Но къ стати мн пришло на мысль, какъ я отъ тебя при нкоторомъ случа слыхала, что ты находишь облегченіе въ воздыханіи? Ето по истинн весьма важной вопросъ, любезная моя. Не говорила ли ты мн, что вздохи бываютъ сопровождаемы нкоторою пріятностію, хотя они непроизвольны, и что ты рада была ссориться сама съ собою, не зная тому причины? И я прошу тебя сказать, не чувствовала ли ты тогда болезни въ желудк, когда приходила въ такое замшательство, коего не могла описать, говорить ты? Не была ли ты тогда униженна, покорна, требующа сожалнія отъ всхъ, и въ готовности подавать свое собственное? Не читала ли ты со вниманіемъ печальныя исторіи, наипаче о молодыхъ женщинахъ впадшихъ въ нещастія и затрудненія? Твое состраданіе о другомъ, не было ли для тебя чувствительне? Твое вниманіе не умншалось ли тогда къ самой себ? Но неизвстность не казалась ли теб самою жесточайшею изъ всхъ мученій? Я воспоминаю, дражайшая моя, что ты иногда была безъ пищи и питія; но и чрезъ то здравіе твое не уменшалось. Любовь можетъ быть есть для любовниковъ то, что была Небесная манна для Израильтянъ, но они могутъ также жаловаться какъ и т, и роптать имя оной иного. Сонъ твой, пришло мн также на мысль, былъ прерываемъ. Страшныя сновиднія приводили тебя въ смятеніе. То были горы и пропасти, въ кои ты безпрестанно повергалась; бури и наводненія, кои тебя увлекали; глубокія воды въ кои ты погружалась; пламя, воры и прочія подобныя симъ мечтанія.

Пусть же добровольно воспомнятъ все то; чего явственне не познали въ разсматриваніи другаго, какую бы въ томъ пользу ни имли, когда опасасаются видть себя въ подобномъ обстоятельств! Не взирая на то я уврена, что все мною здсь сказанное, и что ты уже испытала, должно произсходить отъ опасности и ужаса, въ кои привели меня насилія Сира Гарграфа Поллексфена. Коликократно представлялось мн въ сновидніяхъ все мною отъ него претерпнное! Иногда со слезами изспрашиваю я отъ него сожалнія, но получаю токмо укоризны и угрозы. Иногда, кажется мн, что онъ зажимаетъ своимъ платкомъ ротъ мой. Иногда страшной его священникъ,естьли токмо ето былъ оный, читаетъ брачные молитвы, и я противлюсь таинству таковаго брака. Иногда, кажется мн, я вырываюсь; онъ меня преслдуетъ; я слышу топотъ его по слдамъ моимъ, безполезно усиливаясь призвать кого либо себ на помощь. Но когда сновидніе мое обращается въ пріятную мн сторону, то усматриваю я моего избавителя. Иногда вижу я его въ вид сильнаго языческаго Бога; [ибо мои сновиднія совершенно бываютъ раманически,] а себя, какъ двицу повергнутую жребіемъ въ бездну нещастій. Вдругъ блой Палефруа (*); появляется и когда ристалище начинается, то вижу моего героя единою своею дсницею побивающаго Львовъ и Тигровъ, разскающаго Гигантовъ, и цлыя арміи разгоняющаго.

(*) Въ старину назывались такъ лошади, на которыхъ госпожи верьхомъ зжали, прежде введенія колясокъ.