Английские письма или история кавалера Грандисона

"Но я страшусь укоризны за учиненный мною гораздо важнйшей проступокъ; и хотя меня ничто въ томъ не обязываетъ вамъ признаться, но я лучше желаю просить вашего снисхожденія за мое неблагоразуміе, нежели употребитъ и самое малйшее лукавство въ столь важномъ дл. И такъ я искренно вамъ признаюсь, что оставя васъ я палъ къ ногамъ Миссъ Грандиссонъ и просилъ ея руки. Союзъ со мною не навлечетъ на нея никакого безчестія; я уврялъ ее, что моего имнія будетъ для насъ довольно, хотя мы и ничего отъ васъ не получимъ, и что экономія, въ коей, какъ я былъ увренъ, приписывали ей великую честь, вскор ее отъ того обезпечитъ. Но она отвергла усильныя мои прозьбы, въ намреніи ожидать согласія отъ своего родителя; оставя мн по крайней мр единую надежду, что препятствія не произойдутъ отъ нее, естьли мы токмо можемъ получить ваше соизволеніе. Мое ршеніе, милостивый государь, состоитъ въ томъ, что докол буду имть хотя единую тнь сея надежды, до тол не стану совершенно помышлять ни о какой другой женщин. Искренное дружество, въ коемъ я жилъ съ нсколько мсяцовъ въ разныхъ областяхъ Италіи и Нмецкой земли съ вашимъ сыномъ, наипревосходнйшимъ изъ всхъ человковъ, внушило мн честолюбіе слдовать его примру, и естьли возмогу получить вашею милостію толико драгоцнную супругу и столь добродтельнаго брата, то ничто не будетъ сравнительно, милостивый государь, съ благополучіемъ покорнйшаго и преданнйшаго вашего слуги Л…

Сіе письмо, сказала мн Милади Л… показалось Сиру Томасу хитростнымъ. Онъ думалъ, что Милордъ долженъ почитать себя весьма въ ней увреннымъ, когда представлялъ ему такое предложеніе, которое ни какимъ правиломъ не можетъ быть оправдано. Отказъ, сказалъ онъ ей, учиненъ былъ весьма хитрою двушкою. Ты конечно не сумнвалась, чтобъ Милордъ Л… не любилъ тебя еще боле за то, что отвергла исполненія брака тайнымъ образомъ; не надется ли онъ теперь обратить сіе дло въ свою пользу? Надмнность, продолжалъ онъ составляетъ добродтель одной половины женщинъ, а учтивость другой. Он очень въ томъ уврены. И хотя мужчина весьма худое иметъ о нихъ мнніе, но он никогда не отвергаютъ перваго ихъ предложенія. естьлибъ ты жила не въ зависимости, скажи, Сударыня; что бы ты сдлала? Ты слаба; но гораздо боле имешь хитрости. Хитрость въ женщинахъ занимаетъ мсто благоразумія, а слабость ихъ происходить отъ бодрости мужчинъ. Жаль, что мои дочери не составлены изъ существъ мене слабыхъ. Но я больше всего дивлюсь тому, что человкъ знающей вашъ полъ, помышляетъ брак.

Вотъ каковъ былъ отвтъ, любезная Люція, такого родителя, которой препровелъ всю свою жизнь въ чрезвычайномъ волокитств какъ будто бы почиталъ свои намренія весьма оправданными язвительными своими поступками противъ женщинъ. Такимъ-то образомъ злоба; присоединяясь къ развращенію нравовъ, слыветъ свтскимъ знаніемъ и человколюбивымъ сердцемъ. Колико сочинителей обязаны своею честію симъ презрительнымъ картинамъ. Но не станемъ врить, чтобъ свойство человческой природы, то есть, толико твореній, созданныхъ по образу Божію, приведено было въ такія заблужденіе отъ гнуснаго воображенія, а боле должно мыслить о великомъ множеств сихъ писателей то, что они вообще жили въ худомъ сообществ. Я надюсь, любезная моя, что ты по новости предмета извинишь меня за толь продолжительное письмо.

Въ то время, когда дв госпожи въ семъ мст своей исторіи остановились, подали мн письмо отъ моей бабушки и тетушки. Ты легко можешь судитъ изъ моего отвта, о томъ смущеніи, въ кое он меня привели. Я не могла того сокрыть, и об сестры неотмнно желали знать тому причину. Я имъ сказала отъ кого присланы сіи письма, и что моя тетушка, въ будущую субботу должна отвчатъ Милади Л…. Он позволили мн удалиться, дабы написать къ вамъ отвтъ. Но по отход посланца он меня спросили, въ чемъ состоитъ мое ршеніе? Я безъ всякаго затрудненія имъ сказала, что подтвердила отказъ мой. Миссъ Грандиссонъ подняла руки и глаза къ небу, потомъ взглянувъ на меня проницательнымъ окомъ, говорила; вы должны обьявить намъ правду, но я предвижу, что мы ее не совершенно узнаемъ. Я покраснла. Она продолжала на меня смотрть. Ахъ! дражайшая Генріетта, возразила она важнымъ голосомъ. Дражайшая Миссъ Грандиссонъ! отвчала я съ откровенностію. Вы никакъ меня не уврите, присовокупила она, чтобъ не было въ Нортгамитон-Шир такого человка, о коемъ мы еще не слыхали.

Отъ сего заключенія я нсколько успокоилась. Не ужели любопытная Миссъ Грандиссонъ съ намреніемъ сіе сказала? Она столь великодушна, что я не почитаю ее способною забавляться моимъ состояніемъ, хотябъ она и усматривала во мн какую нибудь слабость. Я страшусь о моемъ здравіи, которое совершенно уже противъ прежняго перемнилось. Я уже не столь щастлива; какъ была у себя. Впрочемъ, любезная моя, не ясно ли ты видишь, что вс т обстоятельства, въ коихъ уже я нахожусь около шести недль, должны были произвести сію перемну. Но обратимся къ чему нибудь забавному