Английские письма или история кавалера Грандисона

Баронетъ принося извиненіе Милади, признался, что онъ осмлился придти въ ней безъ приглашенія единственно для удовольствованія усерднаго своего желанія лично видть и удивляться Миссъ Биронъ. Ему отвтствовано, что все собраніе вдвое мн симъ обязано. Оксфортской выходецъ тутъ показалъ, что считаетъ себя помраченнымъ совершенствами Сира Гарграфа; а чтобъ взять надъ нимъ верьхъ: то прочитывалъ намъ нкія мста изъ Латинскихъ Авторовъ, коихъ красоту и изящность хотлъ онъ намъ дать выразумть грамматическими правилами. Потомъ вставъ на цыпки, какъ будто хотлъ Баронета осмотрть съ головы до ногъ, подбодрился и вдругъ пошелъ къ нему, брося презрительной взглядъ на богатое его убранство. Г. Симпль усмхнулся, какъ будто бы все произходившее при немъ, очень его увеселило. Однажды, правда хотлъ онъ усилитъся что нибудь сказать; онъ растворилъ уже ротъ свой дабы произнесть то, что думалъ, а сіе кажется съ нимъ бываетъ, да и прежде еще нежели придумаетъ т слова, кои выговорить хочетъ. Но онъ слъ опятъ на, свое мсто, доволенъ будучи своимъ усиліемъ, и въ самомъ дл т, кои не длаются презрительными по своимъ притворствамъ, должны быть сносны. Бдные и богатые, мудрые и безумные, вс мы одной махины части собою составляемъ. Должно мн сказать, любезная моя, не заслуживаю ли я сама въ своихъ описаніяхъ того порицанія, которое отношу къ людямъ презирающимъ другихъ за непроизвольные недостатки?

Описаніе, которое теперь хочу теб представить, должно показаться важнымъ, естъли тебя увдомлю, что сыскался мн новый обожатель, которой же изъ трехъ вышепомянутых Господъ? Я уврена, что ты мтишь на Баронета? Такъ точно, любезная моя, онъ-то новой мой любовникъ есть, но врь что мой выборъ основанъ будетъ на томъ, что я въ слдствіи времени о немъ увдаю, и что также по собственнымъ моимъ наблюденіямъ примчу.

Кавалеръ Гарграфъ Поллексфенъ пригожъ, росту довольно высокаго, коему отъ роду около 50 лтъ. Цвтъ лица, его для мущины съ лишкомъ уже блъ, и подходитъ къ блдному. Глаза у него примтно смлы, велики, выпуклы и подобны тмъ, кои называются по просту бычьими глазами; въ вид своемъ притворяетъ онъ себя самовольцемъ, что можетъ быть почитаетъ за нкое о себ одобреніе у женщинъ. Миссъ Анциллонъ, слыша какъ его хвалила Милади Вилліамсъ когда онъ стоялъ обернясь къ намъ спиною, сказала, что у него самые лучшіе глаза, какіе она когда либо видала въ мужчин, глаза мужескіе, примолвила она, полные огня. Онъ объясняется свободно; но такая скорость, кажется, произходитъ больше отъ того, что онъ ни въ чемъ не сумнвается, нежели отъ чрезвычайнаго количества хорошихъ понятій. Однако онъ слыветъ разумнымъ человкомъ, и естьлибъ могъ себя пересилить нсколько боле думать, а мене говорить; то имлъ бы можетъ быть больше права къ тому уваженію, въ коемъ, какъ кажется, считаетъ себя съ лишкомъ увреннымъ; а поелику онъ никогда говорить не перестаетъ, и приводитъ другихъ къ смху, смясь первой тому, что онъ скажетъ или уже сказалъ; то и славится какъ человкъ чрезвычайно пріятной между тми особами, кои любятъ разсужденія свои перемнять въ веселости.

Кажется, что Сиръ Гарграфъ путешествовалъ; но видно привезъ назадъ съ собою превеликое множество дурачествъ да не мало и притворства. Онъ особливо судитъ не хорошо о такой женщин, отъ коей получитъ хотя нкіе знаки склонности и охоты къ его шуткамъ. Ты скоро узнаешь, какъ я о томъ спровдала, также и о другихъ его свойствахъ, кои не лучше перваго почесть можно.

А какъ ныншній вкусъ народа клонится боле къ убранству; то и неудивительно, что такой человкъ, какъ Сиръ Гарграфъ, старается въ ономъ отличиться. Что можно сдлать боле сего для вида, когда оной предпочитается качествамъ душевнымъ? Но при всемъ томъ, его раченіе къ тому употребляемое, боле бы, но моему мннію, имло успха, естьлибъ оно не столь было видно. Онъ чрезмрно безпокоится о томъ, чтобъ вс его приборы были въ порядк. Онъ не забываетъ смотрться во всякое попадающееся ему зеркало; но длаетъ сіе съ такою осмотрительностію, какъ будто бы желаетъ сокрыть толь примтное свое тщеславіе, что никто въ томъ не можетъ усумниться. Естьли же увидитъ, что его примтили, то отступаетъ отъ зеркала съ видомъ почти нерадивымъ, но нсколько и недовольнымъ, притворяясь, что открылъ въ своей особ нчто такое, которое ему не нравится. Такая жалоба всегда производитъ ему нкое почтеніе, къ которому онъ показывается весьма чувствительнымъ по своему принужденному виду, которой тогда на себя принимаетъ, говоря: О! Сударь, о! Сударыня, вы мн много милости оказываете.