Английские письма или история кавалера Грандисона

Я долженъ себя почитать весьма нещастнымъ, Сударыня, что никогда не получалъ отъ васъ ни малйшихъ знаковъ благопріятствія. Вы станете меня обвинять въ тщеславіи; я не чуждъ сей страсти. Но почто отрицать т выгоды и качества, кои вс мн приписываютъ? Я владею такимъ имніемъ, которое позволяетъ мн искать себ супруги между знатнйшими особами: оно свободно и ни какому сумннію не подлежитъ. Я не худова свойства. Правда, я люблю шутить, въ етомъ согласуюсь; но могу имть приверженность къ своимъ друзьямъ. Вы, добродтельныя женщины не мене любите мужчину за нкія недостатки, кои онъ вамъ предоставляетъ къ его исправленію. Я бы могъ сказать очень много въ свою пользу, естьлибъ Кавалеръ Грандиссонъ, [взглянувъ на него] совершенно меня не помрачалъ. Хоть 6ы мн провалиться, естьли я хотя малое имю о себ мнніе передъ нимъ. Я его всегда страшился. Но когда онъ слдуя инной любьви изъ Англіи похалъ; то я ласкался изъ того получить себ выгоду.

Съ другой стороны однако боялся еще нсколько Милорда Д… Мать его такъ искусна какъ Макхіавель. Онъ иметъ нещетныя богатства и титло. Его качества, для знатнаго господина, весьма хороши. Но видя, что и онъ не боле меня имлъ щастія и также отверженъ, говорилъ я въ в себ; должно нотменно быть такому, кого она любитъ. Фенвичъ не боле меня стоитъ; ето не можетъ быть Фенвичь. Ормъ етотъ бднякъ! Еще и боле не льзя статься, чтобъ то былъ смиренникъ Ормъ.

Я прошу васъ, государь мой… прервала я его речь и хотла было защищать Г. Орма: но онъ вдругъ прескъ мои слова и сказалъ съ наглостію, что хочетъ дабы его слушали, что ето есть речь на смерть его произносимая, и что я съ обидою ему прерываю его слова. Такъ доводите ее, Сударь, сказала я съ усмшкою, скоре жъ заключительной молитв.

Я вамъ прежде сказывалъ, Миссъ Биронъ, что не могу сносить вашихъ усмшекъ. А теперь, хоть усмхайтесь хоть кажетесь строгою; но я твердо намренъ огорчать васъ до тхъ поръ, пока неокончимъ начатой разговоръ.

Огорчать меня! Я надюсь, Сударь… Вы надетесь! что значитъ ваша надежда когда вы мн никогда и тни оной не подавали? Но послушайте меня. Я буду говорить вамъ о премногомъ, которое вамъ не очень покажется нравно, и при томъ съ совершеннымъ равнодушіемъ Я продолжилъ допытываться того щастливаго человка. Фулеръ, етотъ второй Ормъ: нтъ, говорилъ я, ему имъ быть не льзя. Не новоприбывшій ли ето гость, разумной Бельшеръ? [я веллъ замчать вс ваши движенія, какъ о томъ васъ и предувдомилъ.] Нтъ отвчалъ я самому себ, она отвергла Милорда Д… и цлые легіоны домогателей, прежде возвращенія Бельшера въ Англію.

Ктожъ бы ето былъ! Но когда сей опасной человкъ, которой по моему мннію отправился изъ отечества съ тмъ, дабы вступить въ супружество съ Иностранкою, возвратился обратно холостъ, и какъ я узналъ, что онъ похалъ къ Севру; то началъ паки всего отъ него страшиться.

Въ прошлой четвертокъ я получилъ извстіе, что по утру видли его въ Дюнстабл, и что онъ идетъ къ нашему узду. Я лишился всей бодрости. У меня разосланы были лазутчики по всмъ окрестностямъ замка Сельби. Чего не могутъ сдлать любовь и ревность? Я увдомился что вашъ дядюшка и Г. Динъ хали ему на встрчу. Ярость моя была не удобопонятна. Сколько не произнесъ я заклинаній и ругательствъ! Однако я судилъ, что при первомъ посщеніи не позволятъ жить моему сопернику въ одномъ дом съ етою прелстною колдуньею……

Какое названіе? Государь мой. Колдунья, такъ колдунья, въ ярости своей называлъ я ее премногими именами, Дмитрей, Фома, Егоръ принесите мн тотчасъ зазжееныхъ факеловъ: я хочу поджечь замокъ Сельби и представитъ изъ того потшные огни для призда хищника моего блага. Я возьму крюки и вилы, и стану отталкивать ими въ пламень всхъ изъ ихъ фамиліи. Ни одинъ изъ нихъ отъ моего мщенія не укроется.

Отвратительный человкъ! Я не хочу доле слушать.

Вы до конца должны меня выслушать. Вы должны меня выслушать, говорю я вамъ, ета речь произносится на смерть мою: должно ли мн вамъ ето повторять?

Умирающему нужнобъ было помышлять о покаяніи.

Мн? А въ какомъ намреніи. Скажите пожалуйте. Я лишенъ всякой надежды. Чего ожидаете вы отъ нещастнаго и въ отчаяніе пришедшаго человка? Но я извстился, что мой совмстникъ не будетъ ночевать въ замк: а сіе то и спасло вашъ домъ. Тогда вся моя злость обратилась къ гостинниц Норгамптонской. Тракширщикъ, говорилъ я самъ въ себ, крайне мною обязанъ, а даетъ однако убжище смертельнйшему моему врагу! Но гораздо достойне меня дло есть идти самому и вывдать отъ него, какое участіе принимаетъ онъ въ замк Сельби принудишь его отречься отъ всхъ требованій, такъ какъ я уже и многихъ такихъ обожателей къ тому присилилъ своими.