Английские письма или история кавалера Грандисона

О моя любезная! Я погибла! Емилія также! Мы вс въ погибели! Я по крайней мр страшусь! Несносная моя нерадивость! Я стану убегать Сира Карла: я не могу взирать впредь на его лице… Но для Емиліи, для любезной моей Емиліи погружена я въ смертельное безпокойство. Прохаживаясь въ, саду съ Люціею выронила я послдній листокъ сего письма, которое я взяла съ собою. Я того не примтила до тхъ поръ, какъ тетушка пришедъ ко мн говорила, что видла какъ Сиръ Карлъ остановился проходя чрезъ ту аллею, изъ коей я вышла и поднялъ какую то бумажку. Сердце мое взволновалось отъ сего приключенія. Я вынула свое письмо, которое считала полнымъ: но того пагубнаго листочка не было. Его-то конечно онъ поднялъ. Что длать, любезная Емилія? Теперь позволитъ ли онъ, чтобъ ты когда нибудь съ нами жила? И сколь я крушусь?

Какія слова! нтъ, я не могу воззрть на его лице. Какъ мн сдлать чтобъ скрыться въ замк Шерлей и снискать убжище у бабушки? Вс мои затрудненія касательно желаемаго имъ дня не покажутся ли ему принужденными поступками?… Но онъ проситъ меня на минуту съ собою переговорить. О дражайшая Емилія! Могло ли что случиться разительне для твоей

Генріетты Биронъ?

ПИСЬМО CIII.

Къ той же.

20 Октября.

Я была въ чрезвычайномъ смущеніи, когда онъ вошелъ ко мн въ кабинетъ съ сроднымъ ему откровеннымъ видомъ. Я отъ него отвратила свое лице. Не больна ли Миссъ Биронъ? Не случилось ли чего?…

Моя бумажка, бумажка: Она у васъ, Сударь. Ни за чтобъ я не согласилась… Бдная Емилія! Отдайте, отдайте мн… Слезы пресекли мою речь.

Виданали была когда подобная дура? что мн за нужда была называть по имени Емилію? Онъ вынулъ изъ кармана бумажку. Я шелъ съ тмъ, чтобъ ее вамъ отдать. [подая ее мн въ руки:] Я узналъ вашу руку, Сударыня. Я ее тотчасъ свернулъ. Съ тхъ поръ ее не разкрывалъ и не посмлъ ни слова прочесть.

Точно ли вы ее не читали, государь мой?

Въ етонъ я клянусь вамъ, Сударыня.

Я ободрилась. Щастливая награда, помыслила я, что отказалась не смотря на усильныя прозьбы Шарлотты, прочесть одно письмо, которое она тайнымъ образомъ унесла!

Премного благодарю васъ, государь мой, за такой благородной поступокъ. Вы бы на долгое время учинили меня нещастною, естьлибы сію бумажку прочитали.

О! Сударыня! теперь возбуждаете вы во мн любопытство. Можетъ быть великодушіе ваше позволитъ вамъ оному удовлетворить, хотябъ я себ не простилъ, что извлекъ себ нкую выгоду отъ простаго произшествія.

Я согласна, государь мой, сообщить вамъ отъ части оное.

Того, что касается до Емиліи, я прошу у васъ изъ милости, Сударыня. Бдная Емилія, говорите вы… Вы меня озаботили. Можетъ быть должно нчто недоставать къ моему благополучію, что случилось съ бдною Емиліею? Не сдлала ли она чего неразумнаго? ужели она…. Лице его краснло отъ нетерпнія.

Я ни чемъ укорить ее не могу. Все дло состоитъ въ одной прозьб, которую она мн предлагаетъ. [Какую лучшую выгоду, любезная, могла я извлечь изъ того ужаса:] но я ни за что бы въ свт не согласилась, чтобъ вы видли, въ какихъ выраженіяхъ я о ней говорила.

Ваше безпокойствіе, Сударыня, много и меня обезпокоило. Но ежели вы не перестанете любишь Емилію; то я дйствительно увренъ, что ее не за что укорять.

Позвольте мн, Сударыня, удивляться вашему благоугожденію, добродушію и человколюбію! Котораго изъ сихъ качествъ во мн не достаетъ, Сударыня, примръ Миссъ Бирокъ меня тому научитъ. Но чего желаетъ ноя Емилія?

Жить съ своимъ попечителемъ, Сударь.

Со мною, съ вами, Сударыня?

Сего она желаетъ.

А думаетъ ли любезная моя Миссъ Биронъ, чтобъ такое требованіе могла быть исполнено?

Соглашается ли она служить другомъ своими наставленіями и сестрою своими совтами молодой двиц такихъ лтъ, то есть, въ такое время жизни, когда склонности молодой особы мене разсудкомъ чемъ взорами управляемы бываютъ.

Я люблю ету любезную двицу. Я чувствую что желалабы на всегда имть ее съ собою. Любви достойное благодушіе! И такъ я теперь сталъ свободенъ отъ одного изъ своихъ попеченій. Молодая двица отъ четырнатцати до дватцати лтъ часто можетъ безпокоить своихъ друзей. Я бы ни когда не просилъ у васъ сей милости; но ваше предложеніе меня восхищаетъ. Не отписать ли на ваше имя нашей любезной Емиліи?

Вотъ, Сударь, перо и бумага.

На ваше имя, Сударыня?

Я подала согласіе наклоненіемъ головы, ни мало не обинуясь.

Онъ сталъ писать и загнувъ бумагу показалъ мн только сіи слова: "любезная Миссъ Жервинсъ, я получила для васъ ту благосклонность, коей вы желаете. Не будете ли вы всегда такъ добры, каковы были до сего времени? Сей единой вопросъ предлагаетъ своей Емиліи нжно любящая ее покорная услужница.,,