Английские письма или история кавалера Грандисона

Чтожъ мн сказать теб, душинька моя? Я тебя люблю и всегда любить стану. Я столько же буду пещисъ о твоей чести какъ и о моей. Я стану стараться, дабы твой попечитель не переставалъ ни мало оказывать теб свою нжность.

Я ласкаюсь, Сударыня, что онъ не имлъ ни малйшаго подозрнія о томъ дурачеств.

Онъ всегда мн о теб говорилъ съ нжностію.

Слава Богу! Но, скажите мн, дайте мн какой нибудь совтъ: я предаю сердце свое въ вашу волю. Вы будете имъ руководствовать какъ вамъ угодно.

Какъ ты сама о томъ думаешь, моя любезная?

Я должна боле мыслить, Сударыня, чтобъ не жить съ вами.

За чемъ? Ты всегда будешь во мн имть истинную пріятельницу.

Но я уврена, что мнніе Доктора справедливо. Я должна вамъ признаться, Сударыня, что въ каждый день и на всякой часъ, когда вижу, его къ вамъ нжность, удовольствіе какое онъ чувствуетъ отъ своихъ благотвореній и удивленіе, кое ему вс оказываютъ, боле и боле еще удивляюсь. Я вижу что мене имю надъ собою власти, чемъ прежде думала; и ежели его достоинства станутъ непрестанно оказываться съ новымъ блескомъ; то мн по своей слабости не возможно будетъ снесть сіянія его славы. О! Сударыня, мн должно бжать. Чего бы мн ни стоило, но я намрена бежать.

Сколько удивленія, жалости и нжности ощутила я къ сей любезной двиц! Я приняла ее въ свой обьятія; и прижимая ее къ сердцу говорила: что мн теб сказать, моя Емилія? Скажи мн сама чего ты отъ меня ожидаешь?

Вы благоразумны, Сударыня. Сердце ваше нжно и великодушно. Ахъ! почто я не такъ добра. Предпишите мн что нибудь. Я вижу, что дурачествобъ было, естьлибъ я желала остаться жить съ вами и съ моимъ попечителемъ.

Не ужели нужно, моя любезная, для успокоенія твоихъ чувствованій, чтобъ ты не стала съ нами жить?

Не обходимо нужно, я въ етомъ убждена.

Не подешьли въ Лондонъ, моя любезная, искать покровительства у его тетки?

Какъ! Сударыня. Еще въ домъ моего попечияіеля. Я надюсь что недолгое отсудствіе при помощи такого расположенія, когда подаетъ мн толь основательныя доказательства, произведетъ желаемое нами дйствіе; ибо, любезная моя, ты никогда не можешь о иномъ и думать, какъ только чтобъ удивляться въ удаленіи своемъ превосходнымъ качествамъ моего попечителя.

Правда что я теперь только себя познаю. Я никогда не думала что могла имть инную надежду, кром той что тебя почитать будутъ какъ его дочь: и думаю, что такое открытіе не очень поздо произошло. Но я не должна жить въ одномъ дом, не должна жить съ нимъ въ непрерывномъ сообществ.

Удивительная скромность! Прелестная и невинная двица! Ну, душа моя, естьли ты обратишься къ Милади Л…. Или Милади Ж…

Ахъ! Нтъ, нтъ. Я никакой изъ того выгоды не получу. Попечитель мой былъ бы тогда непрестанно предметомъ нашихъ разговоровъ, а онъ бы часто и очень еще часто по братней нжности навщалъ своихъ сестрицъ.

Какая бодрость! Я теб удивляюсь, Емилія. Я вижу что ты о всемъ етомъ много разсуждала. Какія же твои мысли?

Не ужели вы ихъ не угадываете?

Я знаю чего бы могла желать… Но теб должно говорить прежде:

Не помните ли вы что мн любезная госпожа Шерлей въ день вашего брака сказала… что меня бы стали почитать въ фамиліи какъ другую Генріетту.

Помню, дражайшая моя Емилія. И неужели ты склонна…

Ахъ! Сударыня, естьлибъ я получила сію милость, то все бы мое честолюбіе стремилось къ тому чтобъ слдовать по вашимъ стопамъ въ замокъ Сельби, принести туда о васъ извстія, писать къ вамъ, образовать себя по тмъ примрамъ, кои служили къ усовершенію васъ самихъ и получить отъ Гжи. Шерлей и отъ Гжи. Сельби имя ихъ Емиліи. Но вы, Сударыня, доставите мн согласіе моего попечителя?

Я всми силами о томъ стараться буду.

Ваши силы? По етому въ успх уже можно быть уврену. Онъ вамъ ни въ чемъ не откажетъ.

Любезная госпожа Сельби будетъ ли согласна…

Въ етомъ я не сумнваюсь, естьли твой попечитель на сіе согласится.

Г. и Гжа. Сельби захотятъ ли меня принять какъ свою племянницу.

Мы можемъ съ ними посовтовать, они по щастію здсь.

Но остается одна трудность, Сударыня, самая большая.

Какая же, душа моя?

Вашъ двоюродной братецъ, молодой Г. Сельби. Я бы его почитала какъ вашего двоюроднаго братца, и какъ единокровнаго брата двухъ двицъ Сельби, но въ етомъ бы все и заключалось.

Никогда, моя любезная, не имла я такой мысли, да и фамилія моя о томъ не помышляетъ.