Английские письма или история кавалера Грандисона

Женни, горнишная ея женщина умна и весьма хорошо воспитана, по своему состоянію, сказала мн изъ довренности, что ея госпожа иметъ двухъ обожателей. А я весьма удивляюсь, что она не иметъ ихъ двухъ дюжинъ. Первой есть Кавалеръ Ваткинсъ, человкъ чрезвычайно богатой; а второй, Милордъ Ж…… сынъ Графа Ц… Но непримтно даже до сего времени, чтобъ она къ которому ни есть изъ нихъ имла склонность.

Таковыя сутъ качества, украшающія Миссъ Шарлоту Грандиссонъ одну изъ прелстнйшихъ въ свт особъ. Я почту себя чрезвычайно щастливою, естьли когда мы гораздо короче познакомимся я буду казаться хотя въ половину столь любви достойною въ глазахъ ея, сколько она въ моихъ. Не ревнуй тому, дражайшая моя Люція; я имю толь пространное сердце, что могу помстить въ оное пять или шесть нжныхъ пріятельницъ моего пола; такъ, любезная моя, когда бы ты предполагала тому любовь другаго роду, на примръ, которую я долженствую оказывать супругу при моемъ выбор, естьли на конецъ ршусь выдти за мужъ, то и та любовь никогда дружб не воспрепятствуетъ.

Возвратимся къ брату, къ великодушному моему избавителю. Ты предупредила меня, любезная Люція, чего я должна опасаться отъ твоего проницанія. Я уврена, что ты съ нетерпливостію желаешь наслаждаться смущеніемъ моего сердца въ такомъ описаніи, которое я хочу начертать о человк, которому до чрезвычайности обязана. Что ты скажешь, естьли наше ожиданіе будетъ тщетно, и естьли я, не взирая на то, не отдамъ справедливости такимъ совершенствамъ, коимъ я никогда и ничего подобнаго не знала? Что ты скажешь, естьли въ томъ человк, котораго достоинству удивляюсь, усмотрю я такіе недостатки, коихъ не примтила въ сестр его? Надмнная Генріеттта! я воображаю себ, что ты говоришь: продолжай свое повствованіе, и оставь на наше попеченіе тебя проникнуть; остерегайся также, чтобъ недостатки, которые ты стараешься усмотрть, не были бы теб предметомъ къ измненію твоихъ чувствованій. Я чистосердечно тебя благодарю за таковую предосторожность, дражайшая моя; но я ни какой въ ней не обходимости не усматриваю. Перо мое послужитъ къ начертанію чувствованій моего сердца; и естьли онъ покажется для меня толико же честенъ, сколько осмливаюся я сказать, кажется онъ честенъ всякому человку; то я ничего не опасаюсь, ни твоего проницанія, ниже дяди моего Сель6и, которой для меня гораздо еще страшне.

Естьли ты хочешь знать Кавалера Грандиссона относительно къ его виду; то онъ настоящій красавецъ. Его талія нсколько выше посредственной, и совершенной препорціи. Лице его нсколько продолговато, и изъявляетъ цвтущее здоровье, подкрпляемое трудами. Цвтъ лица его былъ бы излишне нженъ для мущины, естьлибъ не примтила, что онъ мало берегъ его и переносилъ боле жаровъ, нежели холоду. И по тому не удовольствовавшисъ, объхать всю Европу былъ онъ въ нкоторыхъ частяхъ Асіи, Африки, а особливо препроводилъ весьма долгое время въ Египт.

Я не знаю, какаябъ необходимость была для мущины имть столь прекрасные зубы и ротъ, какими Кавалеръ Грандиссонъ могъ бы хвалиться, естьлибъ токмо былъ способенъ къ таковому тщеславію.

Онъ въ вид своемъ иметъ нчто великаго и благороднаго, возвщающаго въ немъ человка отличнаго достоинства. Естьлибъ пленительный видъ былъ предметомъ престола, то Сиръ Карлъ мало бы имлъ себ соперниковъ. Въ блестящихъ глазахъ его… по истинн, любезная моя Люція, изьявляется гораздо боле благородства и возвышеннаго разума нежели въ глазахъ сестры его. Пожалуйте не длайте никакого заключенія, дражайшей мои дядюшка, вы знаете вс, что я за что почитаю красоту мущины. Впрочемъ его видъ такой величественный и соединенъ съ толикимъ чистосердечіемъ и ласковостію, что не мене привлекаетъ къ себ любли какъ и почтенія, Ето такой безподобной человкъ, сестра его сказала, что онъ прежде всего избгаетъ недоврчивости и скрытности, которыя обыкновенно имютъ особы вновь знакомящіеся. Сіе для него весьма легко; ибо во всемъ томъ, что онъ ни говоритъ и ни длаетъ, онъ увренъ что понравится. Я ничего лишняго не прибавляю, любезная моя Люція, качай головою, сколько теб угодно. Словомъ, его видъ такой свободной и учтивой, что ему совершенно естественъ, и не токмо въ его рчахъ и во всхъ его дяніяхъ; но и во всякомъ его поступк оказывается всегда хорошій вкусъ и безпритворность, которая заставляетъ его почитать за самаго любезнйшаго человка въ свт, хотя бы онъ не могъ отличиться многими другими преимуществами.