Английские письма или история кавалера Грандисона

Я ясно могла изъ того примтить, что об сестры совершенно ничего не знаютъ о поединк. Миссъ Грандиссонъ спросила, разв вы получили что ниесть отъ Сира Гарграфа, я весьма искусно увернулась отъ отвтствованія на сей вопросъ, спрашивая у ней сама: не получилъ ли чего нибудь отъ него Сиръ Карлъ? Совершенно ничего, отвчала она мн. Я присовокупила,что самое жесточайшее прискорбіе, коего я страшусь, есть, видть паки возраждающуюся такую распрю, коей я, по злощастному моему жребію, была причиною, и произвести нкое безпокойствіе въ такой фамиліи, которую толико побудительныя причины обязываютъ меня любить и почитать. Об сіи исполненныя пріятностями сестры приписывали мою признательность хорошему моему свойству, и сказали мн, что ихъ братъ, которой вскор общался сюда быть съ Милордомъ Л… подастъ совершенно инное наименованіе тому случаю, въ которомъ онъ имлъ щастіе мн услужишь. Но мы не дождемся ихъ къ завтраку, продолжала Миссъ Грандиссонъ; Графиня встала нынч прежде обыкновеннаго времени, да и мн никогда не случалось вставать посл всхъ. Я весьма голодна, сказала она; мн однако не хочется сть перчатки: и подошедши къ моимъ клавесинамъ, какъ будто бы желая прогнать свой апетитъ, она заиграла я такимъ искуствомъ, изъ коего могли мы заключить, что она въ состояніи изражать на оныхъ самую свою мысль. Завтракъ тогда принесли, но я на оный не взирала, и единственно помышляла о тонъ ужасномъ письм Багенгалля, отъ коего мое сердце обмирало. Но поелику я совершенно была уврена, что Сиръ Карлъ иметъ сильныя причины скрывать таковое обстоятельство отъ своихъ сестръ, то и не хотла говоришь о томъ явно; и не взирая на то, желала бы узнать нчто могущее успокоить мои мысли, предая на его волю обьявить о томъ двумъ своимъ сестрамъ, когда онъ то за благо разсудитъ. Въ замшательств, въ коемъ я находилась, дабы начать съ ними говорить, яспросила у Графини, не въ прошедшую ли субботу прибыла она въ замокъ Кольнеброкъ? Колико любезенъ сей домъ для меня пребудетъ? Онъ служилъ мн убжищемъ. Она мн отвчала, что пріхали жъ самый тотъ день, но что для нее гораздо будетъ любезне то мсто,въ коемъ окончатся мой нещастья. Я думаю, сударыни, начала я съ весьма малою связностью рчь, что вы слышали о письм писанномъ къ Сиру Карлу.… отъ того злобнаго Вильсона…. Такъ, сказала мн Графиня, и ячрезвычайно рада, услыша что столъ ужасный заговоръ по щастію уничтоженъ. Нкоторые мста того письма,присовокупила она, приводятъ меня въ великое безспокойствіе. Чтожъ бы они въ себ заключали? спросила меня Миссъ Грандиссонъ съ трогательной пріятностію. Они заключали въ себ, сударыня, то, что Сиръ Гарграфъ не о чемъ толико не помышляетъ, какъ о мщеніи. Нашъ братецъ ничего намъ о томъ не сказалъ,возразила Графиня, но совсемъ не вроятно, чтобъ человкъ, устыженный своимъ поступкомъ, вздумалъ помышлять о мщеніи. На противъ того намъ сказано, что онъ не выходитъ ни наединый шагъ изъ своего покоя, или отъ стыда, или отъ болзни.

Она не успла еще окончить своихъ словъ, когда послышался каретной стукъ, и Миссъ Грандиссонъ увидла, что пріхалъ Милордъ Л… и ея братъ. Пришедши въ чрезвычайное восхищеніе отъ радости, я даже не доврялась и самой себ: и притворясь будто что нибудь забыла, я вышла съ великою поспшностію въ одн двери изъ зала, между тмъ какъ они вошли въ залъ другими дверьми: я остановилась въ кабинет. Я благодарила Небо! Сердце мое пришло въ толикую слабость, что я не въ состояніи была принесть ему мою благодарность такую какъ бы долженствовало. Я едва не лишилась чувствъ. Ты конечно не удивляешься, любезная моя Люція,что мое движеніе столь было стремительно посл той ужасной неизвстности въ коей я дня съ два находилась, и въ тхъ мучительныхъ моихъ помышленіяхъ о спасеніи, коимъ я почитала самаго изящнйшаго изъ человковъ подверженнаго за сохраненіе моей честности и жизни.

Я весьма уже испытала, что изумленія бываемыя отъ радости могутъ скоре проходить, на ипаче когда благодарность составляетъ оной начало, нежели отъ сильнйшихъ страстей. Въ сію минуту Гжа. Ревсъ ко мн вошла. Любезная моя, сказала она мн, наше отсудствіе будетъ замчено: я сію минуту, приду, отвчала; да и дйствительно я только что хотла идти. Мы вошли въ залъ вмст.

По оказаніи первыхъ учтивостей, Миссъ Грандиссонъ не приминула сказать своему брату, что Миссъ Биронъ, Г. и Гжа. Ревсъ находились въ великомъ безпокойствіи отъ нкоторыхъ значеній Вильсонова письма. Я воспользовалась симъ обьявленіемъ: вы весьма худо бы судили о моей благодарности, Г. мой, продолжала я посл ее, естьлибъ я не призналась вамъ, что извстіе Вильсона, присоединенное къ тмъ угрозамъ, о коихъ насъ увдомили, заставляютъ меня страшиться, чтобъ ваша жизнь не была въ опасности, по той причин, что вы съ толикимъ великодушіемъ за меня вступились.