Английские письма или история кавалера Грандисона

Многія мѣста твоихъ писемъ, любезная моя, ясно намъ представили твою склонность. Въ началѣ воспламененія любви молодыя особы всячески стараются скрывать собственное свое состояніе. Онѣ усиливаются потушить огонь прежде, нежели станутъ просить помощи; но сіе самое усиліе еще болѣе оный воспламеняетъ. Онѣ изыскиваютъ различные имена къ названію своихъ чувствованій, на примѣръ, такія какъ благодарность. Но познай, любезная Генріетта, что столь твердо основанная благодарность, какъ твоя, есть не инное что какъ источникъ къ любви. Достоинство предмета, изящность твоего сердца, твердость свойствъ, долженствуютъ произвести любовь съ одной стороны, а можетъ быть и съ обѣихъ, естьли то множество женщинъ, о коихъ ты говорила, имѣютъ посредственныя совершенства: однако, любезная моя, на семъ не должно полагатся, поелику добродѣтельныя сердца не чувствительно между собою сопрягаются. Весьма также вѣроятно, что тѣ женщины можетъ быть будутъ предпочтены по наружному виду. Пригожій человѣкъ не имѣетъ нужды во всѣхъ качествахъ Кавалера Грандиссона къ привлеченію большей части сердецъ нашего пола.

Опасности наши еще болѣе умножаются отъ того, любезная Генріетта, что мы всѣ влюблены въ него до чрезвычайности. Дядя твой разговаривалъ съ Г. Доссаномъ весьма славнымъ Адвокатомъ Нортингама, которому препоручены нѣкоторыя дѣла отъ Сира Карла. Разговоръ въ которой Г. Доссанъ вступилъ о его свойствѣ, касательно токмо его откупщиковъ и подвластныхъ, весьма достачествовалъ къ подтвержденію всего того, что самая пылающая благодарность и страстнѣйшая любовь могли бы сказать въ его пользу. Мы иногда совершенно не помышляемъ, должны ли сожалѣть о безчестномъ злодѣяніи Гарграфа, хотя ты впрочемъ не можешь сумнѣваться, чтобъ извѣстіе о претерпѣнныхъ тобою мученіяхъ, не пронзило насъ до глубины сердца, естьли окончаніе соотвѣтствовать будетъ нашимъ желаніямъ; то я дѣйствительно ни о чемъ сожалѣть не буду. Но въ семъ то состоитъ вся наша опасность. Что тогда я должна дѣлать, вечоръ сказала твоя бабушка, естьли предметъ всей моей нѣжности обьятъ безнадежною страстію? Разсмотримъ сіе обстоятельнѣе, естьли ты усматриваешь въ томъ хотя нѣкую вѣроятность, то спѣши помочь себѣ, заливая огонь, пока онъ еще мелькаетъ, и когда еще отбрасываетъ токмо единыя искры; долгъ твой требуетъ отъ тебя утушить его, любезная моя: и какимъ же другимъ средствомъ можешь ты до того достигнуть, есть-не тѣмъ, что должно оставитъ толико любви достойную фамилію, и имѣть съ нею токмо переписку, то есть: возвратиться и жить съ нами, пока еще пламя не вспыхнуло? Когда ты будешь у насъ; то можешь подать нѣкую надежду любви достойному Орму,или обратиться къ новому о тебѣ предложенію. Поелику самое чувствительнѣйшее и нѣжнѣйшее для насъ удовольствіе состоитъ въ томъ, дабы видѣть тебя благополучно сочетавшуюся бракомъ; ибо мы ничего болѣе съ толикою горячностію и не желаемъ. Естьли же ты усматриваешь хотя нѣкую надежду… то увѣдомь меня. Я бы презрила и корону, любезная моя, въ сравненіи съ симъ…

Прощай, нѣжное утешеніе любви моей. Я обманываюсь, естьли то благоразуміе, которое до сего времени приносило тебѣ великія похвалы, не подвергнуто опытамъ, коихъ ты еще никогда не знала. Пребываю въ тебѣ на всегда съ матернею любовію.

Маріанна Сельби.

ПИСЬМО XXVI.

Вдовствующая Графиня Д… къ госпожѣ Сельби.

25 Генваря.

Позвольте мнѣ, сударыня, хотя я лично васъ не знаю, писать къ вамъ о нѣкоемъ важномъ дѣлѣ, и въ самое тоже время просить васъ хранить оное въ тайнѣ, до полученія вторичнаго отъ меня письма, какъ для Г. Сельби, такъ и для той молодой особы, о коей я говорю. Никто илъ моей фамиліи, не изключая и Графа Д… моего сына, неизвѣстенъ о моихъ намѣреніяхъ, и нималѣйшаго о томъ не будутъ имѣть свѣденія, пока вы по милости своей ихъ не одобрите.

Сыну моему не давно минуло двадцатьчетыре года, весьма мало есть такихъ молодыхъ людей, произходящихъ отъ знатной породы, коимъ можнобъ было приписать лучшія качества. Его младость подала мнѣ надежду, когда онъ вступилъ въ лѣта, препоручить ему весьма знатное имѣніе, котораго онъ нимало не утратилъ съ того времени, какъ жилъ въ независимости. Касательно вида, въ немъ нѣтъ ничего хулы достойнаго. Ему отдаютъ справедливость въ знаніяхъ и разсудкѣ; за поступки же въ своихъ путешествіяхъ онъ заслужилъ уваженіе. Вы можете о тонъ искать всѣ освѣдомленія приличествующія благоразумію.