Английский детектив. Лучшее за 200 лет

Но если об авторе мы ничего не знаем, то особенности внешнего вида центрального персонажа рассказа (это, конечно, не Джимми Браун и не сам Сеймур, а школьный служитель по прозвищу Кричтон) можем представить в деталях. «Кричтон Великолепный» – реальный человек, одна из ярчайших фигур британского Возрождения, обладатель множества талантов и умений; однако в пьесе Барри (да, того самого – автора «Питера Пэна») фигурирует не он, а идеальный дворецкий, получивший такое прозвище за то, что тоже обладал множеством талантов и умений. Эта пьеса была вскоре экранизирована – как-никак на дворе ХХ век! – а фильм уже «задал канон» на несколько поколений вперед. Так что внешность и манеры этого безупречного дворецкого с нарочитой, чуть ироничной дотошностью скопированы в хорошо известном нашим зрителям британском сериале «Дживс и Вустер» знаменитым актером Стивеном Фраем, исполнявшим роль Дживса.

Криптограмма Джимми Брауна

Я как раз читаю потрясающий роман о школьниках, полный шпионов, убийств и секретных агентов: забавно, однако в нашей школе и близко не случалось ничего настолько захватывающего. Разве что дело Подворья Уистоу, хотя, конечно, это произошло не в школе. Старому Фишеру повезло, что мы все-таки впутались в него, иначе бы он так легко не отделался.

Впутались мы в это дело довольно странным образом. Как-то в зимнем семестре «Дрейтонский вестник» устроил конкурс лимериков. «Вестник» доходил до нас нечасто, и я понятия не имел о конкурсе, пока как-то раз один пятиклассник, Жирдяй Фитцджеральд, не выиграл главный приз – целых пять фунтов. Конечно, он от восторга чуть ли на стену не лез, и мы все должны были выучить его лимерик наизусть; потом кто-то показал его старому Зюзе (помощнику учителя), и тот сказал, что тоже рискнул отправить туда кое-что, но ничего не выиграл. Вот таким был лимерик Жирдяя:

Одна леди, живущая в Рае,
Сломав ногу, сидела, рыдая,
Но сказал ей муж: «Ну!
Ты сломала одну!
На второй как-то доковыляешь».

Ну вот, и после такого все ребята на долгие недели с головой погрузились в лимерики, но никто не выиграл больше утешительного приза, а потом, стоило нам наловчиться их сочинять, конкурс закончился. Однако лимериковую лихорадку к тому моменту подцепили многие, и мы начали сочинять их друг о дружке, показывая затем старому Зюзе – нашему поэтическому арбитру. Некоторые были грубоваты, но такие мы просто молча вручали обратно автору, и этого хватало: ребята, сочинившие те лимерики, избавлялись от них и больше не показывались. Уолли Райвз придумал один из самых классных, про Грязнулю Оска, хотя, кажись, Грязнуля не был бы от него в восторге, пусть даже он как раз перешел в другую школу.

Старшеклассник по имени Оск
Пострадал от учительских розг.
Обращался ко всем:
«Дайте мне букву М,
И тогда у меня будет моск».

Надеюсь, шутку вы уловили. Еще Лори Сэвидж сочинил один об Огги:

Один мальчик по имени Огги
Горд был тем, что талантлив во многом:
Он на скрипке играл,
Уравненья решал,
Но, увы, он рехнулся в итоге.

Мой лимерик был не хуже – вот такой:

Знал я парня, что звался Адамом
(проживал среди мсье и мадамов).
От утра до утра
Он давил комара,
Лежа в койке в костюме Адама.

На самом деле ближайшее к Франции место, где бывал Комар, – это Борнмут, а слово «мадам» не склоняется, но я не мог подобрать подходящей рифмы к слову «Адамом», а Зюзя сказал, что это вполне допустимо, как и «уравненья» у Лори, и называется «поэтической вольностью». Отлично, потому что именно из-за манеры Комара дрыхнуть без просыпу ему и дали такую кличку.

Джек Винсент написал два лимерика: один обо мне, второй – об Алеке Райвзе, зубриле, учившемся в четвертом классе вместе с Уолли, который был старше на два года. Вот такими они были:

Одна девушка, Сеймура встретив,
Преимущества шляпы отметила:
Из-под той до конца
Не увидеть лица,
Что большая удача, поверьте[108].

Умный парень по имени Райвз,
К совершенству всецело стремясь,
Обойдет все преграды
(Даже если не надо)
И достигнет победы – Ура-йвз![109]