Английский язык с миссис Харрис, или платье от Диора

"Oh, no, no (о, нет, нет)," murmured Mme. Colbert (прошептала мадам Кольбер), her voice trembling with emotion (с дрожащим от волнения голосом) and hardly able to hold back the tears (и едва способная сдерживать слезы; hardly — едва). Suddenly and inexplicably (внезапно и необъяснимо) she went to Mrs. Harris (она подошла к миссис Харрис), took her in her arms (обняла ее: to take in arms — схватить руками/обнять: «взять в руки») and held her tightly for a moment (и держала ее крепко минуту). "Oh, you wonderful, wonderful woman (о вы, удивительная, удивительная женщина)," she cried (воскликнула она), and then turned and fled from the cubicle (а потом повернулась и убежала из кабинки; to flee — убегать, спасаться бегством). She went into another booth (она зашла в другую палатку), an empty one (пустую), where she could be alone (где она могла быть одна) to put her head down upon her arms (чтобы положить свою голову на руки) and cry unashamedly (и плакать без стыда = не стесняясь) with the joy of the message which had read (от радости /по поводу/ записки, которая гласила): "Please ask your husband (пожалуйста, попросите вашего мужа) to come to see me tomorrow (зайти ко мне завтра). I may be able to help him — Chassagne (я, может быть, смогу ему помочь — Шассань; able — способный)."

inexplicably [In'eksplIkqblI], booth [bu:D], unashamed ['Anq'SeImd]

"Oh, no, no," murmured Mme. Colbert, her voice trembling with emotion and hardly able to hold back the tears. Suddenly and inexplicably she went to Mrs. Harris, took her in her arms and held her tightly for a moment. "Oh, you wonderful, wonderful woman," she cried, and then turned and fled from the cubicle. She went into another booth, an empty one, where she could be alone to put her head down upon her arms and cry unashamedly with the joy of the message which had read: "Please ask your husband to come to see me tomorrow. I may be able to help him — Chassagne."

ELEVEN (11)

On the last night of Mrs. Harris' magical stay in Paris (в последний вечер феерического пребывания миссис Харрис в Париже), M. Fauvel had planned a wonderful party for her and Natasha (мсье Фовель запланировал чудесную вечеринку для нее и Наташи), an evening out with dinner at the famous restaurant Pre-Catelan in the Bois de Boulogne (вечернюю прогулка с ужином в знаменитом ресторане «Пре-Кателан» в Булонском лесу). Here in the most romantic setting in the world (здесь, в самой романтичной окружающей обстановке в мире; setting — окружающая обстановка, окружение; декорации и костюмы; художественное оформление /спектакля/), seated in the open air (сидя на открытом воздухе) beneath the spreading boughs of a venerable hundred-and-sixty-year-old beech tree (под развесистыми ветвями древнего 160-летнего букового дерева), illuminated by fairy lights (украшенного/освещенного китайскими фонариками) strung between the leafy branches (натянутыми между покрытыми листвой ветвями; to string — завязывать; натягивать), and with gay music in the background (и с веселой музыкой на заднем плане), they were to feast on the most delicious and luxurious of foods (они должны были наслаждаться самыми вкусными и роскошными из яств; to feast on — испытывать наслаждение) and drink the finest wines (и пить самые прекрасные вина) that M. Fauvel could procure (которые мсье Фовель смог достать).

famous ['feImqs], bough [bau], luxurious [lAg'zjuqrIqs]

On the last night of Mrs. Harris' magical stay in Paris, M. Fauvel had planned a wonderful party for her and Natasha, an evening out with dinner at the famous restaurant Pre-Catelan in the Bois de Boulogne. Here in the most romantic setting in the world, seated in the open air beneath the spreading boughs of a venerable hundred-and-sixty-year-old beech tree, illuminated by fairy lights strung between the leafy branches, and with gay music in the background, they were to feast on the most delicious and luxurious of foods and drink the finest wines that M. Fauvel could procure.

And yet (и все же) what should have been the happiest of times for the three (то, что должно было быть счастливейшим временем для этих троих) started out as an evening of peculiar and penetrating sadness (началось как вечер необычной и пронизывающей грусти; to penetrate — проникать внутрь, проходить сквозь, пронизывать; глубоко трогать; охватывать).