Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров / Edgar Allan Poe. The Fall of the House of Usher

Misery is manifold (горе разносторонне: «многосложно»). The wretchedness of earth is multiform (несчастье земли многообразно). Overreaching the wide horizon as the rainbow (охватывая широкий горизонт, как радуга; to overreach – достигать, распространяться), its hues are as various as the hues of that arch (его цвета так же разнообразны, как цвета этой дуги = радуги) – as distinct too (и столь же несхожи меж собой; distinct – явный, отчетливый, отдельный, индивидуальный; too – тоже, также), yet as intimately blended (и все же так же тесно смешаны). Overreaching the wide horizon as the rainbow (охватывая широкий горизонт, как радуга)! How is it that from beauty I have derived a type of unloveliness (как это = как вышло, что из красоты я извлек символ уродства)? – from the covenant of peace, a simile of sorrow (из завета мира – сравнение для скорби)?

Misery is manifold. The wretchedness of earth is multiform. Overreaching the wide horizon as the rainbow, its hues are as various as the hues of that arch – as distinct too, yet as intimately blended. Overreaching the wide horizon as the rainbow! How is it that from beauty I have derived a type of unloveliness? – from the covenant of peace, a simile of sorrow?

But as, in ethics, evil is a consequence of good (но как – в этике – зло есть последствие добра), so, in fact, out of joy is sorrow born (так же, в самом деле, из радости рождается печаль; born – рожденный). Either the memory of past bliss is the anguish of today (либо воспоминание о прошедшем блаженстве есть мука сегодняшнего дня), or the agonies which are (либо страдания, которые суть), have their origin in the ecstasies which might have been (имеют свой исток в наслаждениях, которые могли бы быть).

But as, in ethics, evil is a consequence of good, so, in fact, out of joy is sorrow born. Either the memory of past bliss is the anguish of today, or the agonies which are, have their origin in the ecstasies which might have been.

My baptismal name is Egaeus (мое крестильное имя – Эгей); that of my family I will not mention (имя моей семьи = фамилию я не стану упоминать). Yet there are no towers in the land more time-honored (но нет башен = замков в этой земле более почтенных временем = более древних) than my gloomy, gray, hereditary halls (чем моя мрачная, серая наследная усадьба).

My baptismal name is Egaeus; that of my family I will not mention. Yet there are no towers in the land more time-honored than my gloomy, gray, hereditary halls.