Английский транзит. Путевые впечатления

В городах пабы чаще всего тесны и неуютны. В вечернее время и выходные дни в городском пабе трудно отыскать свободное сидячее место. Помещения набиты сидящими и стоящими посетителями, как пригородная электричка пассажирами в часы пик. Гул стоит такой, что не слышно звука собственного голоса. Зажатые в тисках соседних каменных домов и узких тротуаров, городские пабы часто не имеют своих парковок. На крошечных наружних площадках в лучшем случае стоят два-три столика, вокруг которых толкутся десятки пьющих, курящих и галдящих аборигенов.

Во время поездок по стране мы предпочитали выбраться из города, прежде чем остановиться на традиционный пивной привал. В просторных и полупустынных сельских пабах с домашней атмосферой отдыхалось гораздо лучше.

Наши простонародные пабы

Но повседневная жизнь далеко не всегда состоит из путешествий, и большую часть времени мы проводили в местных пабах. За семь лет мы с Солнцевым побывали, пожалуй, во всех пивных местах в нашем районе Беркширского графства. Весной и летом нам нравилось сидеть в пабах, обустроенных снаружи площадками со столиками и стульями, с тентами и зонтиками на случай несерьёзного дождика. Получаешь несколько удовольствий в одном флаконе – наслаждаешься питием и курением, дышишь свежим воздухом, слушаешь пение птиц, любуешься окружающим пейзажем. Промозглой зимой нас больше всего привлекали старинные пабы с монументальными каминами, где можно погреться у живого огня. В таких пабах мы появлялись регулярно, постепенно превращаясь в «завсегдатаев». Красивое русское слово, что на английский безыскусно переводится как «regulars».

Пабные завсегдатаи – особая каста посетителей. Если ты завсегдатай, то стоит тебе появиться на пороге паба, как в твою сторону поворачиваются головы барменов и вечно кучкующихся у барной стойки других завсегдатаев. Тебя знают по имени и хором приветствуют, тебе улыбаются и вступают с тобой в разговор. Подобное общение с англичанами вне стен паба просто немыслимо. Вот только использовать редкую возможность социального сближения с приветливыми аборигенами у нас с Солнцевым не очень хорошо получалось. Не говорящий по-английски профессор не горел желанием вступать в контакты с местным населением. Он быстренько прошмыгивал к свободному столику подальше от публики. А я вынуждена была брать удар на себя и вступать в беседу, ожидая у стойки бара своей очереди за напитками. Беда была в том, что чаще всего я ни слова не могла понять из того, что мне говорят завсегдатаи. Я удивлялась сама себе. Как так, я же свободно говорю по-английски и в повседневной жизни обычно не испытываю затруднений в общении с англичанами? Загадка разъяснилась при чтении книги Кейт Фокс, утверждающей, что «есть один тип разговора между завсегдатаями, который посторонним представляется невразумительным набором слов. Диалоги такого типа понятны только постоянным посетителям данного паба, потому что завсегдатаи общаются „кодовыми“ фразами, на „своем“ языке».

Первый год нашим регулярным питейным заведением был паб «Колокол и Бутылка» («Bell and Bottle») в пяти минутах ходьбы от нашего съёмного жилья. «Белл энд боттл по фене ботал», такой слоган придумали мы с Солнцевым для этого паба. Выпивать в нём было приятно и летом, и зимой – имелись столики со стульями на газоне снаружи, и старинный камин внутри. Пабом управляла молодая семейная пара с трёхлетней дочкой. Английская малышка верховодила питейным бизнесом. Она по-хозяйки разгуливала среди столиков и дёргала посетителей за фалды верхней одежды. Или с деловыми возгласами сновала вверх-вниз по лестнице, в глубине прилавка ведущей в частное пространство второго этажа, где проживало молодое семейство.

Одним из завсегдатаев был пожилой негр Фрэнк, костлявый, с узким, вытянутым вперёд лицом с беззубым ртом. На фоне преимущественно белого контингента питоков он выглядел экзотично. Впрочем, так же выглядели и мы с Солнцевым, и это нас будто объединяло с Фрэнком, хотя он был коренным жителем Англии. Негр появлялся в пабе всегда в одно и то же время, около семи вечера. Заходил на кружку пива после рабочего дня. Подходил к нам и нечленораздельно шепелявил несколько дружелюбных приветственных фраз. Но, как и принято в Англии, в душу не лез и быстро отходил в сторону.

В «Колоколе с бутылкой» царила простонародная атмосфера. Облокотившись на стойку бара или сгруппировавшись у одного из столов на улице, завсегдатаи безостановочно тараторили о всякой сущей ерунде и оглушительно гоготали. Иногда в этой крикливой толпе находился англичанин с особенно пронзительным тембром голоса. При каждом взрыве его хохота в наши с Солнцевым мозги будто впивались и свербили тысячи шурупов. Привыкшим к шумному галдежу англичанам это было нипочём, а мы ускоренными темпами хлебали своё пиво и покидали паб.