Мы с географом Солнцевым заядлые грибники. В нашем родном Подмосковье грибную страсть в последние годы удовлетворять было всё сложнее. Как и в Англии, большинство лесов перестало быть доступными, загородившись высокими заборами и шлагбаумами с табличками: «Частная территория. Вход запрещён». С горя мы купили дом на краю тайги за семьсот километров от Москвы. Избу-развалюху на живописном берегу реки Унжи в Кологривском районе Костромской области. Каждый божий год в конце лета мы снаряжали плетёные корзинки и выезжали в северную даль. В просторных борах, раскинутых по полубезлюдным берегам Унжи, грибов хватало всем – и редким местным деревенским жителям, и частым гостям из больших городов. За несколько дней мы насушивали большой мешок белых. И потом целый год кормились ими сами и раздавали ароматные сушёные дары родственникам и друзьям.
А тут, в Англии, лесной рай был под самым боком, в двух милях от нашего дома. И гулять по нему можно хоть каждый день почти круглый год.
По кромке Семёнова леса вдоль подъездной дороги растут гигантские секвойи. Их другое название веллингтонии или мамонтовы деревья. Фотографируясь на фоне их необъятных могучих стволов, мы выглядели на снимках как мелкие букашки.
Сразу за парковочной площадкой при входе в лес начинается каштановая роща. Здесь всегда сумрачно и сыро. Земля плотно устлана жесткими каштановыми листьями. В конце лета сквозь лиственный ковёр начинают активно пробиваться маленькие красновато-коричневые грибы под названием каштановики. Из семейства благородных болетусов, они ничуть не хуже белых на вкус. Но вот беда, из-за повышенной влажности эти симпатичные грибы в одночасье червивеют и плесневеют. Если не сорвал их в первые часы жизни, на обед из каштановиков рассчитывать не приходится.
Поздней осенью, в октябре-ноябре, каштановую рощу наводняют десятки людей азиатской наружности. Согнувшись в три погибели, они шарят по земле и что-то складывают в пластиковые пакеты. Поначалу мы забеспокоились, что у нас появились конкуренты по грибосбору. Но нет, оказалось, что они собирают созревшие каштаны, щедро сыплющиеся с деревьев. Должно быть, это китайцы. Каштаны – весьма популярный ингредиент в китайской кухне, и почему бы местным китайцам не пополнять семейный бюджет обильным бесплатным урожаем.
Каштановая роща сменяется сосновым бором. Здесь гораздо суше и светлей. Эта часть Семёнова леса наиболее популярна для прогулок у англичан. Высоченные сосны стоят в отдалении друг от друга и не окружены никаким подлеском. Под ногами песок да хвоя. В бору вольготно и просторно гулять, но грибы здесь почти не растут, и мы с профессором уверенным шагом двигались мимо покачивающихся сосен в следующую часть Семёнова леса.
Шли по широкой тропе, слева от которой темнеют непролазные заросли древовидных рододендроновых кустарников. Справа раскинулась обширная поляна, покрытая фиолетовым ковром из вереска. Уже в самом начале лета, в июне, вдоль тропинки начинают расти нежно-жёлтые лисички. Их первое появление всегда вызывало у нас бурную радость – грибной сезон открылся! Но ближе к концу лета лисички, как и сыроежки, не представляли для нас особого интереса, ибо в разгар сезона мы надеялись на добычу посерьёзней.
С замиранием сердца мы заходили в берёзовый лесок. Здесь, в густой траве на заболоченных кочках, был шанс найти самые удивительные грибы. Рыжики! В жареном виде под сметанным соусом, их, говорят, очень жаловал Пётр Первый. А профессор Солнцев обожает есть это чудо природы в сыром виде. Или почти в сыром. Ошпариваешь рыжики кипятком, круто солишь, пересыпаешь чесноком и придавливаешь чем-нибудь тяжёлым. Через два часа изысканнейшая закуска под водочку готова. Ярко-рыжая на вид, хрустящая на слух, божественная на вкус. Когда-то рыжики в изобилии водились в Московской области, но это было в экологически чистые времена, которые давно прошли. И даже в Костромской области, в семистах километрах от Москвы, рыжики стали большой редкостью. А тут, на Туманном Альбионе, растут рыжики как ни в чём не бывало и в ус себе не дуют.
С другой стороны березняка начинается дубовая роща. Как-то раз здесь случился взрыв роста белых грибов. Красавцы в светло-коричневых шляпках, как на сказочном лубке, картинно стояли по несколько штук под каждым вторым деревом. И жалко их было срывать, но разве может русский человек пройти мимо. За полчаса мы насобирали больше пятидесяти белых. Мешки заполнились до отказа, складывать грибы стало некуда, и мы были вынуждены удалиться из леса, не собрав урожай и наполовину.