Аниара

А врач, который лечит нам глаза
и видит: гаснут в них тепло и свет,
открыл — поди ж ты — lacus lacrimalis[10]
в краю, где крокодилов вовсе нет.
О долах Дорис люди слезы льют —
наплакан в залах Мимы целый пруд.
И все же эти искренние слезы
никак не назовешь живой водой.
Они чисты — но как струи дождя,
которые в прозрачности повисли,
до плодородной грязи не дойдя.
То плач рассудка в Аниаре мысли. 

23

Астролоб, знавший все про звездный свет,
Служил нам утешеньем много лет.
Внезапно в его собственном мозгу
звезда рассудка канула во мгу.
Мозг не предвидел смертной маяты.
Мозг умер от духовной нищеты. 

24

Клянут пространство, проклинают время
бессильные, беснуясь, как в угаре,
но многие теперь на Аниаре
задумались о справедливой каре.
Вселенский суд нам присудил судьбу:
себя мы сами заперли в гробу.
Хвалите свой роскошный саркофаг,
покуда гордость не спустила флаг.

Быть может, миллионы лет спустя

одно из отдаленнейших светил
приманит нас, как некогда светильник
в долине Дорис мотыльков манил.
Тогда-то бег в пространстве прекратится,
тогда-то смогут крепким сном забыться
все те, кто в залах Мимы слезы лил. 

25

Мы молча мчимся в нашем саркофаге,
не попадая больше в передряги,
и шшеты не грозят нам вечным сном,
и можно быть предельно откровенным,
когда, плутая по пустым вселенным,
голдондер мчится от Земли, гоним стыдом.

26