Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Маша, сохраняя выдержку и хладнокровие, лишь изредка похихикивая, заедала наши шутки мясным рагу, грибной запеканкой, соевым супчиком со свежими булочками, запивала газированной водичкой и уминала с пирожными. Иногда я становился свидетелем, как вроде бы несовместимые композиции из продуктов превращаются в съедобные порции. К примеру, на завтрак в молоко заправлялось варенье, джем, мёд, немножко овощей, петрушечная зелень, кукурузные хлопья, овсяные хлопья, шоколадные хлопья, сухофрукты, греча, миникрекеры, сладкие тянучки, полукрутое яйцо прямо со скорлупой и пол-ложки кофейных зерен. Перемешивалось, отстаивалось, пропитывалось и дожидалось своей очереди, пока Маша-искусница разминалась оладьями с густой сметаной — каймак. Далее, это месиво с аппетитом исчезало в девушке и никаким видимым расстройством пищеварения не проявлялось. Более того, Маша являлась на моей памяти единственной посетительницей ресторана, опробовавшей все местные блюда, включая даже те, к которым сами повара боялись прикоснуться, отчего эти вазочки и салатницы не меняли своего содержимого и локацию целый сезон, выполняя функцию отпугивания насекомых. С опаской я и повара наблюдали, как Маша уминает некую оранжево-бежевую суспензию с вкраплением чёрных застывших капель, на внешний вид обладающих алмазной твёрдостью, и щебечет о житейских мелочах.

Однажды мы ужинали большой компанией. Я, Марья-укротительница и ребятишки. Пока Маша отправлялась в рейды за новыми порциями, заставляя стол, я решил проверить как у неё дела с вкусовыми ощущениями. На одной из принадлежащих ей тарелок заметил фаршированные мясным пловом перцы. Из одного убрал большую часть начинки, заменив её сочным зелёным крупным виноградом. Дети зажимали рты ладошками, наблюдая за вкушением блюд Машей Великой. Я тоже еле сдерживал смех, поскольку внимание плавно перешло на перец. Но разные по составу перцы были поглощены одинаково хладнокровно, если Маша и почувствовала какой-то подвох, то не подала и виду. И это несмотря на то, что в винограде были косточки. Интересно, если бы в пище ей попалось бутылочное стекло или панцирь майского жука, ей бы показалось, что что-то не так?

— Как тебе перцы? — спросил я Машу. Дети взорвались хохотом, приковывая внимание к нашему столику соседних посетителей.

— Вкусно. Только не хватает остренького, — только по реакции детей Маша догадалась, что с фаршем произошли изменения. Но узнав про виноградины, она сообщила, что ей почувствовалась какая-то вкусная сладость. И в следующий раз сама так попробует уже намеренно.

Зато остренького должно было хватить в чае, который я поперчил и посолил, пока обжорка ходила за пирожными. Но и здесь Машина реакция не отличалась адекватностью. Чай был выпит, вместе с пирожными, в одном из которых я успел сделать прослойку из доброй горчицы.

— Маша, а ты селёдку с вареньем можешь съесть? — спросил маленький Дениска.

— Да, но я больше с шоколадом люблю.

— А солёные огурцы с орехами в глазури?

— А арбуз с майонезом?

— А мороженое с мясной подливой? — стали дети придумывать пищевые сочетания несочетаемого при этом говоря: «Бээ-эээ».

Маша выслушивала и вносила свои коррективы.

— Мороженое лучше с кетчупом, а солёные огурцы с кофе или какао. Грибы с йогуртом вообще объедение.

— А лук с кока-колой?

— А что лук? В Костроме вообще луковые пироги делают. Да, Дениска, что предлагаешь?

— Винегрет с повидлом… бананами и и. салом и… и клубникой.

— О, это вообще вкуснятинка.

Единственное, что могло бы не прийтись по вкусу Маше это бромгексин с мышьяком, предложенный мною. Все остальные вариации сладкого с горьким и кислого с более кислым она воспринимала как естественную здоровую продукцию с правильно подобранными ингредиентами.

Но полной прожорой Маша не была. В этом я убедился, когда подсунул ей пластмассовые фрукты, похожие на настоящие. Выплюнув желтый пенопласт на ладошку, она подозрительно его оглядела и отложила странную грушу в сторону.

В общем, Машу очень полюбили повара за её непривередливость. Они расценивали это как похвалу кулинарным способностями и если варганили что-то новое, прежде всего испытывали это на ней. Я пытался их убедить, что это бесполезный и даже опасный метод. Что Маше хорошо, то любому другому — диарея или «кабызлык» (запор — тур.) на пару дней, но турки были непреклонны. Они нарекли её Йемеклер Гюзельди. Сам я поначалу не знал, что это. Оказалось, вежливая Маша заучила эту фразу кулинарного этикета одной из первых, переводится — «очень вкусно», и с тех пор местные повара почитали Машу как богиню Гриля и Духовки.