Анклав

Здоровяк бросился в атаку, Невидимка увернулся. Причем двигался так быстро, что Кран рядом с ним казался сущим телепнем. Конечно, он сильный — и я испробовала это на себе, — вот только Невидимку надо сначала ухватить!

Так повторялось три раза: Кран атаковал, Невидимка уклонялся от удара. Толпа принялась роптать. Невидимка терял симпатии зрителей — они жаждали зрелища, финального боя, а он тут, понимаешь, от кулаков отпрыгивает. «Ну же, — пробормотала я. — Давай, сделай это».

Невидимка нанес первый удар — быстрый и точный, прямо здоровяку в челюсть. Но очутился слишком близко от Крана — и тот немедленно применил захват. Сдавил Невидимке ребра и поднял его над землей. И тут я поняла, что парень зря это сделал. Невидимка ударил его головой в висок.

«Вот так вот! Деремся до победы!» Пока верзила стоял и пошатывался, Невидимка с размаху наподдал ему по колену. Похоже, мой напарник не на шутку рассвирепел — так жестко он теснил противника. Невидимка будто забыл, что это всего лишь спектакль, а не бой не на жизнь а на смерть. Последним ударом он сшиб Крана наземь и завалился сверху, держа на отлете кулак — ударить в лицо.

Здоровяк постучал по земле, признавая поражение.

Толпа замерла, затаив дыхание. Все ждали, что Невидимка все равно ударит. Я ждала вместе со всеми. И тихонько покачала головой — хоть бы он этого не делал. А то ведь окажется, что мой напарник — натуральный псих. Медленно-медленно Невидимка опустил руку, Шелк подхватила его за локоть и поставила на ноги. Она вскинула его руку, и он пошатнулся. Естественно, сколько времени на арене… Черные глаза горели нехорошим огнем, и он хищно осматривался вокруг. Кулаки оставались сжатыми — хотя Шелк крепко держала его за запястье. Похоже, парень забылся и не понимает, что поединок завершился. Как бы на зрителей не бросился…

— Вот наш победитель! — прокричала Шелк, и к Невидимке побежали другие граждане — поздравлять и приветственно хлопать по спине.

Интересно, что будет, если лучший Охотник кинется с кулаками на толпу? Не раздумывая, я принялась пробиваться к победителю, помогая себе плечом и локтями. Да разойдитесь же, разойдитесь, пустите меня к нему… Наконец я уцепилась за его руку и выволокла из толпы.

Снова заиграли трубы и забили барабаны, праздничная мелодия разнеслась над толпой — на нас никто не смотрел. Тем лучше, сбежим незаметно. Вокруг танцевали, притопывая и прихлопывая, а я проталкивалась через многолюдье, выводя Невидимку в тихую часть жилого квартала.

Он сел у стены и устало оперся на нее спиной. Несмотря на наши разногласия после смерти Флажок, он выглядел благодарным за то, что я его вытащила. Дышал он тяжело и с присвистом, по лицу струился пот.

— Я тебе воды принесу.

— Не надо. Мне просто нужно передохнуть.

— Но я же вижу, тебе нехорошо, — настаивала я. — Ты же дрался не на жизнь, а на смерть. Не ради зрелищности.

Он сидел с закрытыми глазами. Потом кивнул.

— Я участвовал в поединках, потому что Шелк не позволила бы отсидеться в стороне. Но в пылу боя я забываю, что это понарошку…

Интересно, как же он прожил все эти годы вне анклава? Тяжко, наверное, ему пришлось… Интересно-то интересно, но сейчас все равно не время спрашивать. Невидимка с головы до ног был покрыт свежими синяками — еще бы, сколько раундов прошел, — но они его совсем не беспокоили. Он оттолкнулся от стены. В свете факелов бледная кожа матово отсвечивала. Мне вдруг захотелось положить ему руку на грудь — почувствовать, как бьется сердце. Но я испугалась этого желания. И попятилась.

— Может, все-таки принести попить? Или поесть?

Вообще-то я не склонна делать такие предложения: таскать еду и воду — обязанность мелких. Но он заслужил. Сегодня он стал чемпионом среди Охотников и мог требовать чего угодно. Даже чтобы Охотница ему прислуживала.

— Спасибо, не надо. Вытащила меня оттуда — и хорошо.

Он произнес это таким холодным, неприязненным голосом, что улыбка пропала с моих губ. А я-то решила, что мы помирились и все по-прежнему… И зачем я с ним вожусь? Если он до сих пор считает, что вина за смерть Флажок на мне — ему нужен другой напарник. Обида свертывалась во мне тугими холодными кольцами.

— Значит, так, — сказала я. — Если все так фигово и мы все еще в ссоре, я попрошу Шелк дать мне другого напарника.

— Я б уже давно так и сделал — только зачем? Вы же все одинаковые.

Я вздохнула:

— Понятно. Я пошла — поговорю с Шелк.

Развернулась и пошла прочь, но он цапнул меня за руку и крутанул к себе лицом:

— Нет, ты мне лучше скажи — зачем ты это сделала? Это я, я во всем виноват! А я еще говорил ей, что тебе можно доверять!..

Ничего себе. Я-то думала, он мне верит! Я думала, Невидимка злится оттого, что я ничего не делаю после того как выяснилось, что Флажок не покончила жизнь самоубийством. А тут вон оно как, оказывается. Он меня вон в чем подозревает…

С мрачной решимостью я выдернула руку:

— Давай-ка с этим разберемся раз и навсегда. Я. Ничего. Не сделала. Никому не доносила. Ее секрет выплыл наружу не по моей вине!

Черные глаза прищурились — Невидимка пристально глядел на меня.

— На крови поклянешься?