Анна Ахматова. Когда мы вздумали родиться

Александр Жуков: Я все-таки два слова хочу сказать, а то мне Игорь не дал, как-то сразу погнал. Добавлю чуточку к уже сказанному. Конечно, мне в этой жизни повезло – просто судьба, – что я встретился с непосредственными участниками того, что происходило здесь, на этом участке. Думаю, если бы этой встречи не случилось, то, наверное, не было бы и песен этих, не было бы такого интереса к тому времени. К тем годам за полвека до нынешних дней, когда четверка (будем звать их «четверка» – вы все уже знаете ее), члены которой любили друг друга, ссорились, творили. Прибились к Анне Андреевне.

Они образовали специфический сгусток молодой творческой энергии, который останется во времени на долгие-долгие годы. В этом одна из идей этого диска. Анна Андреевна сама собой. Но это же событие – потрясающая поэтесса из прошлого века вдруг соединилась с людьми молодыми. И тот эффект, который это дало. И, кстати говоря, спасибо вам, потому что к нашим слетам в продолжение десятилетия мы каждый раз что-то сочиняли на стихи Ахматовой, Бродского, остальных. А потом появилась идея – мы попытались в этом диске соединить их. Судить, получилось или нет, не нам, а тем, кто будет его слушать. Первую песню мы спели, вторая у нас тоже на слова Анны Андреевны, немыслимые стихи, они приводят меня в восхищение.

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи

И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь

Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь

Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

Вот интересный узор для сопоставления. Пушкин – Болдино, Бродский – Норинская. Он вспоминает, что это был один из лучших периодов его жизни, с точки зрения творчества. И для Ахматовой Слепнево, которое она не очень любила, если непредвзято ее воспоминания прочесть, оказалось местом средоточия постоянного творческого заряда. Предыдущая песня как раз слепневская. И еще одна.

И мальчик, что играет на волынке,
И девочка, что свой плетет венок…

«…»

Еще одна очень известная короткая вещь, мы ее в такой манере сделали.

Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
– Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,

Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

Все, что было. Уйдешь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».

Передаю теперь слово Паше Крючкову.

Павел Крючков: Я еще не сошел с ума, чтобы в присутствии Наймана включать аудиозапись его авторского чтения. Уверен, Анатолий Генрихович извинит меня, что в записи будут звучать голоса только Бродского, Бобышева и Рейна. Стихотворение Бродского записано в Москве, когда ему 26 лет. Это его молодой голос.

Голос Бродского читает:

В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне он в избытке. В чугуне
он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит, выдает
девицу за лесничего и, в шутку,
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.

Возможность же все это наблюдать,

к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.