Анна Австрийская. Первая любовь королевы

— О! На этот раз ваши усилия будут напрасны, ваши хитрости вам не удадутся, — с живостью возразила королева, — я сейчас объясню его величеству причину, которая руководит вами. А теперь я буду отвечать королю. Неужели вы думаете, государь, что женщина, желающая изменить своим обязанностям, станет звать к себе на помощь? В саду, где я гуляла, окруженная пятьюдесятью особами, между которыми по крайней мере сорок были агентами кардинала, могла ли я опасаться какого-нибудь оскорбления? Букингем, первый министр государя, вашего друга и родственника, вел меня; когда я осталась с ним одна на минуту, одна без моего ведома, потому что я должна была думать, что за мною следуют двадцать вельмож, исполненных чести и благородства, в числе которых я назову брата вашего величества, герцога Анжуйского, судите о моем удивлении, когда герцог забылся до того, что схватил мою руку и страстно поцеловал. Я краснею, государь, рассказывая вам это, но от стыда и гнева, как покраснела тогда; крик негодования вырвался у меня; я почувствовала, что лишаюсь чувств, но скоро опомнилась, увидев себя окруженной тотчас прибежавшими служителями, между тем как герцог Букингем, стыдясь и раскаиваясь, без сомнения, в своей дерзости, быстро удалялся от моих глаз.

Анна Австрийская остановилась и устремила на кардинала взгляд, сверкавший энергией и надменностью.

— Я не знаю, государь, какие подозрения этот человек старался вам внушить, — продолжала она, — и не хочу их знать, но я хочу, чтобы вы узнали наконец, какая причина заставляла его действовать таким образом. Мой друг, герцогиня де Шеврез, скажет вам это.

— Почему же не вы сами? — спросил король.

— Потому что мне было бы стыдно самой вам объяснять.

— А мне нечего стыдиться! — вскричала герцогиня де Шеврез. — И я просто скажу вашему величеству, что причина, давно заставляющая его преосвященство вероломно обвинять перед вами королеву, заключается в презрении, показанном королевой, к любви, в которой он имел дерзость признаться ей.

Кардинал ждал этого нападения. Он сделал головой и рукой презрительное движение, но не произнес ни слова. Людовик XIII вздрогнул.

— Вы должны доказать это, герцогиня, — сказал он.

— Сию минуту, государь. Без сомнения, ваше величество сочтет достаточным доказательством письмо, написанное кардиналом собственноручно?

— Вот это письмо, — сказала Анна Австрийская, подавая королю письмо кардинала.

Бесполезно было бы стараться описывать, какое действие произвело это письмо на Людовика XIII, который с первого взгляда узнал почерк; черты его изменились, губы задрожали от сосредоточенного бешенства.

— Арман дю Плесси, — сказал он наконец с глухим криком, — неужели я должен видеть в вас изменника, достойного самой ужасной казни!

Ришелье не делал ни малейшего движения, и лицо его оставалось так спокойно, как будто он был простым зрителем разыгрывающейся драмы.

— Государь, — сказал он, — взгляните мне в лицо. Примечаете ли вы в моих чертах раскаяние, страх, хотя самое легкое замешательство?

— Ах, кардинал! — с живостью сказала герцогиня де Шеврез. — Всем известно, что вы искусный комедиант.

— Да простит вам Господь это оскорбление, герцогиня, так же как и глупость, в которой я сейчас вас уличу, — возразил Ришелье.

— Но это письмо, кардинал? — вскричал король в ярости. — Это письмо, за которое двадцать палачей не отмстят за меня!

— Оно подложное, — ответил Ришелье с презрительной улыбкой.

— Подложное? — вскричал король.

— Подложное? — повторили королева и герцогиня.

— Оно написано вашей рукой.

— Нет, государь, но рукою негодяя, который сумел искусно подражать моему почерку.

— Докажите! Докажите! — закричал король.

— Докажу.

— Каким образом?

— Очень просто, представив вам того, кто его написал.

— Кто это?

При вопросе короля Ришелье, несмотря на свое самообладание, не мог удержаться от трепета. Минута была решительная. Все его будущее зависело от случая. Если Боаробер нашел Пасро, если клерк находился в передней королевы, он был спасен, а враги его разбиты. Если поиски аббата были неуспешны, он наверное погиб. Он положился на свою звезду и со смелостью игрока, поставившего все на последнюю карту, сказал:

— Государь, человек этот здесь.

Он подошел к двери и отворил ее.

— Впустите человека, ожидающего моих приказаний, — сказал он голосом, который хотел сделать твердым, но который дрожал — дрожал от радости. Кардинал увидел в двух шагах от двери Боаробера и возле него Пасро. Клерк вошел. Королева и герцогиня де Шеврез, не знавшие его, были поражены изумлением.

— Государь, — холодно сказал кардинал, — угодно вам допросить этого человека?

— Кто это написал? — спросил король, устремив свой мрачный взор на Пасро и подавая ему письмо.

— Я, — ответил клерк, взглянув на письмо.

— Какая причина заставила тебя сделать такой адский поступок? — снова спросил Людовик XIII.

— Богатая награда, — не колеблясь ответил Пасро.

— Кто тебе обещал ее?

— Герцогиня де Шеврез.

— Я! — с изумлением воскликнула герцогиня, вовсе не ожидавшая этого обвинения.