Анна Франк. Преданная

– Такой милый и пухленький, – сказала Вис, когда они с Леви пришли в гости. – Джерард-старший и Джерард-младший. Тут недолго и запутаться, между прочим.

– Мы решили звать его Бой[2], – сказала Беп. – Коротко, да и нам нравится.

– Как мило, – сказала Вис. – Настоящее английское имя. Фрицам точно не понравится!

– Это еще один плюс, – рассмеялся Джерард.

Вскоре беседа перешла к ситуации Вис и Леви. Леви по-прежнему не удавалось найти работу.

– Боюсь, этого вообще не произойдет, – сказала Вис. – Вы слышали о новых правилах? – Она принялась загибать пальцы. – Евреям нельзя ездить на трамвае. Евреям нельзя водить машины. Евреям нельзя гулять в парках. Евреям нельзя владеть бизнесом. Евреям нельзя ходить в кино. Евреи обязаны носить звезду Давида. Евреям нельзя пользоваться телефоном. Евреям нельзя то, нельзя это, просто ужасно!

Леви съежился под ее перечисление.

– И это я еще не говорю о нападениях, – продолжала она. – Каждую ночь на новой улице, никогда же такого не было. Ходят от дома к дому и увозят евреев, каких найдут. Берут и увозят. Отцов, матерей, детей. Это так страшно.

Беп вздрогнула.

– Вот же уроды, – сказала она. – Но, Леви, это же к тебе не относится? Разве евреи в браке с не-евреями – это не отдельная категория?

– Пока так, – мрачно ответил Леви. – Но не знаю, надолго ли.

Все замолкли. Было слышно лишь мягкое лепетание маленького Боя.

– Только посмотрите на этого малыша, – сказала Вис. – Такой невинный, еще совсем ничего не знает. Пусть так будет подольше. Родиться в такое тяжелое время и ничего не знать – благословение.

Джерард посмотрел на Беп. Рассказать им, что они решили прятать людей в своем здании? Они договорились, что чем меньше людей об этом знает, тем лучше для всех. Но какие секреты можно хранить, когда родня находится в тяжелом положении?

– Вы уверены, что пока достаточно безопасно? – спросил он у Вис и Леви. – Может, стоит задуматься об укрытии? Хотите, я поспрашиваю, есть ли люди, готовые вас укрыть?

Леви покачал головой.

– Я не представляю такую жизнь, – сказал он. – Фрицы относятся к нам, как к скоту, это уже гадко, но как можно сознательно выбрать жизнь, в которой приходится скрываться? Мне кажется, это еще более унизительно. К тому же от судьбы не убежишь.

– Но можно протянуть ей руку помощи, – сказала Беп. – Ты ведь не пойдешь за ними, как агнец на заклание? Ты ведь знаешь, что происходит с арестованными евреями?

До них доходили жуткие слухи. «Маутхаузен». «Освенцим». Лагеря, из которых никто не возвращался. Никто из присутствующих не говорил об этих местах, но Джерард не сомневался, что всем о них известно.

– Не надо, – сказал Леви. – Мы справимся. Что-нибудь придумаем. Сдаваться нельзя. Повезло, что у меня есть Вис, вместе мы со всем справимся, – он мягко сжал руку жены.

Беп вскочила на ноги.

– Давайте я хоть дам вам что-то с собой, – сказала она и ушла на кухню.

Оттуда она вынесла несколько яиц и яблок и немного муки – то, что Джерард принес из подвала прошлой ночью.

– Откуда у вас такие гостинцы? – спросила Вис. – Не надо лишать себя чего-то ради нас. Сейчас вам продукты нужнее нашего.

– Не переживай, – сказала Беп. – И ни о чём не спрашивай, просто бери. Может, испечешь пирог?

– Пирог? – переспросил Леви. – Вис, когда мы с тобой последний раз ели пирог?

– Яблочный пирог со взбитыми сливками, – мечтательно протянула Вис.

– Да, можно и со взбитыми сливками, – сказал Леви. – Можешь о нем мечтать. Я мечтать давно перестал.

– Скоро эта жуткая война кончится, – сказала Беп. – И тогда вы хоть каждый день сможете есть яблочный пирог со взбитыми сливками. Огромные куски! – Она раскинула руки, чтобы показать, какие огромные пироги их ждут.

– Надежда умирает последней, – сказал Леви. Он попытался улыбнуться, но в его глазах улыбки не было.

Нет выхода

Через несколько дней после рождения Боя в квартире Беп и Джерарда раздался телефонный звонок, перевернувший их жизнь. Вис и Леви не пришли на встречу с друзьями. Обеспокоенные друзья отправились к ним домой и на входе почувствовали сильный запах газа. На кухне они обнаружили бездвижные тела Вис и Леви. Они не желали дожидаться неизбежной депортации, поэтому включили газ и задохнулись. Беп была в таком шоке, что принялась бесцельно бродить по квартире, в слезах заламывая руки.

– Как они могли? – повторяла она. – Мы ведь могли им помочь. Как они на такое решились?

Она громко зарыдала, дрожа всем телом. Джерард сделал единственное, что мог: усадил жену на стул и попытался ее утешить, но его руки тряслись, и внезапно он почувствовал такую усталость, что опустился рядом с женой на кухонный стул.

– Еще и самоубийство, – рыдала Беп. – Какой… ужасный уход из мира.

Она закрыла лицо руками и сдавленно всхлипнула. Беп и Вис выросли в глубоко религиозной семье. Самоубийство было постыдным: сестры прекрасно знали, что после такого греха в рай ни за что не попадешь.