Анна и волки

– Нет, это я должна вас спросить – с кем я имею честь говорить? Кто среди ночи явился незваным и не позволяет мне труд завершить? – Анна вскочила со стула и не сводила с него глаз – вот ведь! Сейчас как проснётся бабушка да как явится сюда, и скандала не миновать!

Свои складные строки, если таковые случались, она всегда держала при себе. А здесь… само вырвалось.

– Меня зовут Эдвард, и я нанялся в стражу к лорду Уолтеру, чтобы в компании добраться до здешних мест, – он изящно поклонился, и если бы они встретились в танце посреди бальной залы, то Анна никогда бы не подумала, что это стражник. – Я услышал вашу песню. Увы, мне не удалось послушать менестреля после ужина, хотя мне и рассказали, что он замечательно пел, а потом к нему присоединилась прекрасная дева, и они пели вместе. Не вы ли та певица?

– Если даже и я, вам всё равно нечего делать здесь. Если вас услышит моя бабушка – нам обоим не поздоровится.

– А далеко ли бабушка?

– За стеной.

– За стеной никого нет, – покачал он головой. – В конце коридора – может быть, там кто-то спит в комнате за запертой дверью. Крепко спит, между прочим, и, сдаётся мне, видит неплохой сон.

– Откуда вы всё это знаете? – вытаращила она глаза, забыв об учтивости и хорошем воспитании.

– Так, – пожал он плечами, – знаю.

– А как вы попали в этот коридор?

– По лестнице, – рассмеялся он. – Только она оказалась старой и рассохшейся, я даже удивился, как это в таком достойном замке – и такая опасная лестница, – он снова улыбнулся.

– Что? Вы пришли со стороны восточной башни? – Анна только что рот не раскрыла от изумления.

Ну да, это кое-что объясняет. Если он пришёл не как все люди ходят, а так, как только кошки дворовые бегают, – понятно, что его никто не услышал! Он не проходил мимо их с бабушкой спальни, вот и всё.

Пожар в восточной башне случился ещё до рождения матушки, а денег на ремонт с тех пор так и не нашли. Башня стояла заколоченной, а все подходы к ней постепенно ветшали.

Но там чертовски скрипучая старая лестница, её сто лет не ремонтировали и даже она, Анна, там никогда не ходит, потому что боится упасть! Как ему это удалось?

– Да, я попал сюда именно так. Пытался кратчайшим путём пройти из покоев нашего лорда до той комнаты, что отвели мне самому, и услышал вашу песню. Спойте ещё, прекрасная вышивальщица! Век бы слушал ваш голос! И вы так и не сказали, как к вам обращаться.

– Меня назвали именем той, что дала жизнь Пречистой Деве, – улыбнулась Анна.

Она тоже умеет говорить загадками, и нечего тут!

– Значит, вас зовут Анна, – просиял он глазами в ответ.

– Так и есть, – пожала она плечами, пряча улыбку.

– И вы просватаны за лорда Уолтера, – уточнил он.

– Это он вам сказал? – быстро переспросила она.

– И не только мне, уж поверьте. Он всем, кого встретил, об этом рассказал.

– Строго говоря, помолвки ещё не произошло. Ждём моего отца.

– И такая юная прелестная дева пойдёт за этот мешок с кишками? – нахмурил он брови.

– Что-то я пока не придумала варианта получше, – покачала головой Анна. – Я в глаза этого лорда не видела до сегодняшнего вечера, и ничего даже вообразить не могла о том, каков он из себя.

– Ну… Я провёл рядом с ним две недели, и не могу сказать, что хорошо думаю об этом человеке.

– Ладно, не будем об этом. Я ещё не дала согласия стать его женой. Скажите, это правда, что у лорда был проводник, который быстро и без потерь провёл лорда и его отряд через Змеиные болота?

– Да, был такой. Он вырос в здешних местах.

– Покажете мне его? Может быть, я его знаю?

– Если случай представится, – кивнул он.

Анна ещё раз оглядела его, нахмурилась… никогда в жизни ей не случалось болтать с мужчиной вот так запросто. Как будто они сто лет знакомы. Приличной девушке, по мнению бабушки, полагалось при одном только виде мужской фигуры в женской комнате завизжать, перебудить весь дом, бросить в него оба подсвечника разом и сжечь всё, что горит, к чёртовой матери. И ещё чтобы прибежали все мужчины, какие есть в доме, и растерзали наглеца на месте.

Чёрт побери! И она не бабушка, чтобы делать вид, будто ни разу таких слов ни от кого не слышала и сама не произносила. Да если её разлюбезный отец выдаст её за этот… как сказал Эдвард?.. мешок с кишками?.. то у неё и не останется в жизни ничего доброго и хорошего! Ладно, если он будет домой изредка наезжать, а вдруг дома засядет, и нужно будет терпеть его общество каждый день и каждую ночь? И вообще, есть ли у него дом и что он из себя представляет? Поэтому… Между ними всё равно очень тяжёлый стол и два подсвечника.

– Вы можете присесть, – благовоспитанно кивнула Анна на стул. – Вещи можно сложить вон на тот большой сундук. Кота – туда же. Мне нечего вам предложить – здесь нет ни пищи, ни питья, и, более того, – я должна завершить работу до полуночи. Не подскажете ли, много ещё у меня времени осталось?

– Около часа, леди, и благодарю вас за гостеприимство, – он сложил обрезки ткани на сундук и сел.

Кот Мурр не пожелал, чтобы его куда-то перекладывал незнакомец, фыркнул, ругнулся коротко и исчез за дверью.