Анна Каренина

- Поезд вышел, - отвечал служитель.

Приближение поезда все более и более обозначалось движением

приготовлений на станции, беганьем артельщиков, появлением жандармов и

служащих и подъездом встречающих. Сквозь морозный пар виднелись рабочие в

полушубках, в мягких валеных сапогах, переходившие через рельсы загибающихся

путей. Слышался свист паровика на дальних рельсах и передвижение чего-то

тяжелого.

- Нет, - сказал Степан Аркадьич, которому очень хотелось рассказать

Вронскому о намерениях Левина относительно Кити. - Нет, ты неверно оценил

моего Левина. Он очень нервный человек и бывает неприятен, правда, но зато

иногда он бывает очень мил. Это такая честная, правдивая натура, и сердце

золотое. Но вчера были особенные причины, - с значительною улыбкой продолжал

Степан Аркадьич, совершенно забывая то искреннее сочувствие, которое он

вчера испытывал к своему приятелю, и теперь испытывая такое же, только к

Вронскому. - Да, была причина, почему он мог быть или особенно счастлив, или

особенно несчастлив,

Вронский остановился и прямо спросил:

- То есть что же? Или он вчера сделал предложение твоей belle soeur?...

- Может быть, - сказал Степан Аркадьич. - Что-то мне показалось такое

вчера. Да, если он рано уехал и был еще не в духе, то это так... Он так

давно влюблен, и мне его очень жаль.

- Вот как!.. Я думаю, впрочем, что она может рассчитывать на лучшую

партию, - сказал Вронский и, выпрямив грудь, опять принялся ходить. -

Впрочем, я его не знаю, - прибавил он. - Да, это тяжелое положение! От

этого-то большинство и предпочитает знаться с Кларами. Там неудача

доказывает только, что у тебя недостало денег, а здесь - твое достоинство на

весах. Однако вот и поезд.

Действительно, вдали уже свистел паровоз. Через несколько минут

платформа задрожала, и, пыхая сбиваемым книзу от мороза паром, прокатился

паровоз с медленно и мерно нагибающимся и растягивающимся рычагом среднего

колеса и с кланяющимся, обвязанным, заиндевелым машинистом; а за тендером,

все медленнее и более потрясая платформу, стал проходить вагон с багажом и с

визжавшею собакой; наконец, подрагивая пред остановкой, подошли пассажирские

вагоны.

Молодцеватый кондуктор, на ходу давая свисток, соскочил, и вслед за ним

стали по одному сходить нетерпеливые пассажиры: гвардейский офицер, держась

прямо и строго оглядываясь; вертлявый купчик с сумкой, весело улыбаясь;

мужик с мешком через плечо.

Вронский, стоя рядом с Облонским, оглядывал вагоны и выходивших и

совершенно забыл о матери. То, что он сейчас узнал про Кити, возбуждало и

радовало его. Грудь его невольно выпрямлялась, и глаза блестели. Он

чувствовал себя победителем.

- Графиня Вронская в этом отделении, -сказал молодцеватый кондуктор,

подходя к Вронскому.

Слова кондуктора разбудили его и заставили вспомнить о матери и

предстоящем свидании с ней. Он в душе своей не уважал матери и, не отдавая

себе в том отчета, не любил ее, хотя по понятиям того круга, в котором жил,

по воспитанию своему, не мог себе представить других к матери отношении, как

в высшей степени покорных и почтительных, и тем более внешне покорных и

почтительных, чем менее в душе он уважал и любил ее.

XVIII

Вронский пошел за кондуктором в вагон и при входе в отделение

остановился, чтобы дать дорогу выходившей даме. С привычным тактом светского

человека, по одному взгляду на внешность этой дамы, Вронский определил ее

принадлежность к высшему свету. Он извинился и пошел было в вагон, но

почувствовал необходимость еще раз взглянуть на нее - не потому, что она

была очень красива, не по тому изяществу и скромной грации, которые видны

были во всей ее фигуре, но потому, что в выражении миловидного лица, когда

она прошла мимо его, было что-то особенно ласковое и нежное. Когда он

оглянулся, она тоже повернула голову. Блестящие, казавшиеся темными от

густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице,

как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу,

как бы ища кого-то. В этом коротком взгляде Вронский успел заметить

сдержанную оживленность, которая играла в ее лице и порхала между блестящими

глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею ее румяные губы. Как будто

избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в

блеске взгляда, то в улыбке. Она потушила умышленно свет в глазах, но он

светился против ее воли в чуть заметной улыбке.

Вронский вошел в вагон. Мать его, сухая старушка с черными глазами и

букольками, щурилась, вглядываясь в сына, и слегка улыбалась тонкими губами.

Поднявшись с диванчика и передав горничной мешочек, она подала маленькую

сухую руку сыну и, подняв его голову от руки, поцеловала его в лицо.

- Получил телеграмму? Здоров? Слава богу.

- Хорошо доехали? - сказал сын, садясь подле нее и невольно

прислушиваясь к женскому голосу из-за двери. Он знал, что это был голос той

дамы, которая встретилась ему при входе.