Анна в садах Флорляндии

— Тише! Нам о ней говорить запрещают, но мы ведь не всегда слушаемся воспитателей. Знаешь, твой друг Гриша мне тоже друг; так вот он о ведьме много чего знает! Этой ночью я помогу тебе бежать, а ты возвращайся к нему, только не сталкивайся с той, кто сдал тебя — той странной девочкой, забыла, как зовут…

И с наступлением ночи, как и обещала, Маша провела новенькую к массивной железной двери.

— Это запасной выход, — пояснила она. — Обычно он закрывается на замок, но сегодня на смене Инна Игоревна — за эту дверь она сбегает от работы — суёт в рот тёмную, как её зубы, трубку, из которой вырываются клубы дыма, — она обрисовала руками воображаемые клубы. — Ничего не подумай дурного: Инна Игоревна человек хороший, только пахнет скверно, — в подтверждение своих слов Машка скривилась. — Будешь выбегать, задержи дыхание — наша Игоревна недавно отлучалась.

— Спасибо тебе, Машенька! — Аня заключила в объятия новую знакомую.

— Удачи!

Целый час Анна ходила вдоль украшенных яблоками построек, пока не узнала ветхий дом контрабандистов. Они трижды постучалась в кое-как вставленное в проём дверное полотно.

— Кто? — послышался голос Гриши.

— Это я, Аня. Сбежала из сиротского дома.

— Я знал, — мальчишка отодвинул полотно, — что Машка тебя в обиду не даст. Заходи скорее, у нас такое произошло, друг мой!

— Здравствуй, — рыжий помахал загипсованной рукой.

— С возвращением, — обнял девочку Антон.

Остальные приветственно закивали.

— Так что случилось? — поинтересовалась Аня.

— Пришла хозяйка дома, — ответил Гриша, — слухи об отряде дошли до неё. Она посмотрела на свою дочь, то есть на как будто бы дочь, и попросила её назваться. Вот тут-то мы и поняли, что никакая это не хозяйская дочь. У той и нет, оказалось, детей. Конечно, кроме нас. Тогда девчонка пугающе засмеялась и обернулась Садовой ведьмой! Садовой ведьмой, представляешь?

— Садовой ведьмой, — повторила девочка.

— Теперь послушай: есть у неё свой кусочек земли, на котором ничто не вырастает, потому что почва там отравлена злобой. От зависти к плодородным землям Флорляндии она наложила заклятие на наши сады: колдовством разделила земли, и загадала, чтобы в течение двенадцати лет на каждом участке выживал единственный род растений.

— Заклятие давно пало, — пояснила седовласая, — но жители садов настолько привыкли враждовать, что не могли уже представить жизнь без ненависти.

— Со временем, — подхватила дама в розовом, — они создали новые энциклопедии, запретили старые и сильно переврали историю. Увы, избравшим путь ненависти трудно с него сойти. Когда грушечей спрашивали, отчего бы им не посадить пару яблонек, они возмущённо отвечали: «Это же традиция — сажать только груши!», а ещё: «Так у нас заведено», «Так было всегда» и так далее, и так далее. То же говорили и яблоневцы относительно груш. А Садовая ведьма тем временем развлекалась, наблюдая за раздором, который посеяла между жителями. О, как же она веселилась, детки! И если семя здравомыслия появлялось на какой-нибудь земле, она старалась его быстренько убрать, чтобы, ни приведи вселенная, оно не проросло (ведь управлять глупцами намного проще).

— Я так рад, что ты сумела вернуться! — просиял Гриша. — Ты всё исправишь, всё!

— Что я исправлю, Гришенька? Разве я что-нибудь могу?

— Можешь, ещё как можешь! Садовая ведьма не зря тебя разделила с нами — она увидела в тебе ту силу, какой не видела ни во мне, ни в Антоне, ни в ком другом из флорляндцев! Ты, друг мой, и есть то семя здравомыслия, что способно прорасти, дай ему только возможность.

— Ну что ты, — отступила девочка, — я никак не могу быть сильнее тебя…

Гриша засмеялся.

— Да ведь я про силу души говорю! В тебе рождается такой свет, от которого болеет даже самая дремучая тьма. Ведьма увидела в тебе силу тысяч добрых сердец, в то время как во мне живёт свет лишь моего собственного сердца. Вот потому-то ты бесценна! Сокровище ты наше! — он по-братски обнял девочку.

— Перестань, перестань же! — вырываясь, закричала Аня. — Нет во мне никакого света, я приношу одни разочарования. Вот и родителям принесла, и бабушкам…

— Много ли они понимают, Анечка! — бросил Антон. — После ведьминого заклятия многие изменились.

— Но ведь заклятия давно уж нет!

— Понимаешь, — взялась за объяснение дама в розовом, — взрослые часто принимают упрямство за знание, а опыт за мудрость. Так бывает с теми, кто слишком увлекается подсчётом дней вместо того, чтобы по-настоящему жить, — она устремила взгляд в никуда. — Однажды они принимают все свои заблуждения за истину только потому, что прожили с ними так много посчитанных дней. Они утешают себя тем, что прожили достаточно долго, чтобы всё понимать, но никто не живёт достаточно долго для этого. Даже Садовая ведьма.

— Мы просто должны быть добрее друг к другу, — подытожил Антон.

И Анна теперь сама обняла Гришу.

— Мне здесь оставаться нельзя!

— Сюда нагрянет отряд, обязательно нагрянет, — вздохнула седовласая.

— Пойдём в Сливовый сад! — предложил Гриша. — Там и подумаем, как одолеть ведьму.

— Ты что же, пойдёшь со мной?

— Пойду, друг мой, — он протянул ей руку.