Annularis (СИ)

Ковчег погрузился в напряжённую атмосферу ожидания неизбежного: Канда был молчаливей обычного, постоянно пропадая в тренировочном зале, Лави не отпускал свои похабные шуточки, внезапно став до ужаса нервозным, Линали тяжело вздыхала и кусала обветренные губы, Мари трепетно сжимал бледные тонкие ладони Миранды, словно это были их последние дни вместе, Лоу Фа мялась у мастерской, намереваясь что-то сказать Джонни, но в последний момент сбегала, Алма, обычно всегда дружелюбный и добродушный, сейчас пытался развеять повисшее в воздухе напряжение лёгкими хлопками по плечам и улыбками, а Крори, как и всегда, мрачный, готичный, дарил всем разнообразные цветы, пытаясь успокоить. И Тики, пытавшийся хоть как-то удержать свой судорожный стук сердца, иногда ловил себя на том, что у него трясутся руки. Даже вечно спокойный и шутливый Джерри молчал, накладывая пищу товарищам.

Только лишь капитан светился уверенностью и решимостью.

Сосредоточенный и собранный, он спокойно управлял Ковчегом, направляя его своей твёрдой рукой, и смотрел вперёд с какой-то… чуть ли не больной жаждой.

Тики наблюдал за ним — и не мог понять, почему же то, что совсем недавно так жутко пугало юношу и наводило на него такую тоску, вдруг так его воодушевило. Аллен говорил, что он — идеальный образец Адама… Могло ли статься так, что он был даже более совершенен, чем сам Тики?

Могло ли статься так, что Тики сделан лишь по образу и подобию самого Аллена или… его предшественника?

На самом деле, чтобы узнать об этом наверняка, нужно было только спросить, однако… Пока Микк страшился говорить об этом, хоть и понимал, что потом для разговоров не будет времени, да и… Вполне может оказаться поздно, как бы парень ни утешал Тимоти перед этим.

И все же, Тики надеялся, его мальчик знает, что делает. Потому что и впрямь никого не слушающий, Уолкер упорно шел к своей цели, свято уверенный в том, что прав. И Микку очень хотелось быть также уверенным в его правоте.

Но что-то противно скребло изнутри по рёбрам, заставляя сомневаться и бояться.

Вечером Тики, что уже стало обыденностью, зашёл в кабину управления, намереваясь застать Аллена вновь лежащим на полу без сил, но, что было удивительно, юноша стоял перед сферой с прикрытыми глазами и сосредоточенно водил самыми кончиками пальцев по сфере.

Микк, не желая мешать, пристроился у стены, даже не приближаясь к капитанскому мостику, и заметил, что в помещении никого уже нет: Линали и Миранду Уолкер отпускал за несколько часов до своего сна, объясняя это тем, что ночью кому-то следовало следить за системой Ковчега и изменениями в окружающей их местности.

Через полчаса, за которые Микк успел передислоцироваться за стол и даже слегка задремать, его окликнул голос Аллена:

— Тики, иди спать, ты же устал.

— Мне нужен груз на коленях, — насмешливо отозвался парень, сонно щуря глаза и подпирая кулаком щеку. — У тебя даже температура кошачья, — заметил он, заставляя юношу фыркнуть. — Теперь без тебя холодно.

— Потому что спать надо не в библиотеке, — дернул плечом Уолкер, коротко хмыкая. Он хрустнул спиной, будто хотел выглядеть невозмутимым, но было ясно заметно, что это ему польстило.

Кажется, малышу явно никто никогда не говорил о том, что он и правда особенный.

— Только после того, как ты сам перестанешь спать где попало, — парировал Тики и тоже хрустнул затекшей шеей. — Ты сегодня позже обычного, — качнул головой он. — Так… — здесь стало совсем сложно, — стремишься туда… почему?

Аллен ничего не ответил, даже никак не отреагировал — Тики пристально вглядывался в его расслабленное, спокойное лицо, в серые серьёзные глаза, наблюдал за размеренными, плавными движениями, и ничто не могло даже намекнуть на состояние раздражения или нервозности. Хотя бы озабоченности.

Капитан Уолкер был бесстрастен и холоден как айсберг.

Тики вспомнил, что как-то юноша рассказывал ему, что должен быть спокоен в любой ситуации: даже если вдруг внезапно перед ним взорвётся водородная бомба, вдруг запляшут розовые орангутанги или неожиданно обнаружится нетронутый разрушениями пригодный для нормальной жизни участок земли.

Аллен рассказывал это в шутку, с неприкрытой иронией в голосе, а потом вздохнул и признался, что постоянно держать себя в руках очень сложно. Но больше уже к этой теме возвращаться не стал.

И после этого Тики стал замечать, что все свои шуточки и розыгрыши капитан делал с тем самым сосредоточенным взглядом, словно просчитывал всё наперёд. Словно дозировал свои эмоции и постоянно думал о том, в какой момент следует остановиться.

Не зря он казался Микку фальшивым. Ненастоящим. Игрушечным.

Капитан Уолкер таким и был — постоянно запертый давившими на него рамками Ковчега.

Но сам Аллен лишь смеялся на такое сравнение и отмахивался.

Да даже внезапная истерика его мальчика потрясла Тики — Уолкер казался ему… сильным, наверное. Непробиваемым, твёрдым как скала, и представить его плачущим ровно до того момента просто не получалось.