Annularis (СИ)

И в Аллене бушевала обида — он же верил ей! Как той, которая никогда не предаст и не обманет!

Чёрт. Чёрт. Чёрт!

Хотелось нестерпимо прикоснуться к Тики. Хотелось обнимать его и целовать, зарываться носом в чёрные волосы, тереться о голое тело, почувствовать в себе. И взять его самого. Ловить судорожные вздохи и глухие стоны.

О, Аллен теперь знал, что стонет парень красиво.

И только стоило ему об этом подумать, как в каюте соткалась Хев, обратившись бесформенным облаком под потолком.

— Пришла? — едко поинтересовался Уолкер, больше огорченный тем, что его фантазии прервали, а не чем-либо еще. — Сталкерша газообразная!

— Попрошу без оскорблений, — фыркнула в ответ Хевласка, на секунду представая в своем женском обличии и весело усмехаясь. — Я решила, что буду лишней, когда ты потянулся к нему за объятиями. И еще скулил что-то о том, что этого не должно быть, идиот чертов!

— Да этого и не должно было произойти, — убито простонал Уолкер, переворачиваясь на живот и пытаясь отогнать поселившийся на периферии сознания образ. — Ведь это же все феромоны, Хев! Это просто запах, который крышу сносит, черт побери!

— То-то Тики постоянно смотрит по сторонам как будто кого выискивает, — закатила глаза Хевласка.

Аллен вздрогнул, подозрительно переведя взгляд на неё, и неверяще фыркнул.

— Ну мало ли кого он может выискивать, — неуверенно пробормотал он, чувствуя, как внутри всё вновь распаляется. — Ну чёртова лихорадка! Ненавижу! — чуть ли не прохныкал Уолкер, размашисто потеревшись членом и ноющими сосками о кровать.

— А кого еще он может выискивать? — нарочито похабно прищурилась девушка. — Хватит мотать на кулак сопли, Уолкер, бери быка за рога, он в тебя влюблен, но сам этого еще так и не понял. Ты просто не видел, как он на тебя обычно смотрит!

— И когда ты стала таким знатоком человеческих отношений? — пропыхтел себе под нос юноша, стискивая зубы и бессильно утыкаясь носом в подушку. — И самое главное — когда ты стала адвокатом Тики?

— Кем только с тобой не станешь, братец! — высокопарно пропела Хев, погладив Аллена по голове. — Просто иди к нему и вали, раз так не терпится, — хохотнула она, и Уолкер недовольно дёрнулся, сильнее сжимая подушку.

— Нет, не пойду. Это не нужно. Это пройдёт, — процедил он, больше пытаясь уверить в этом себя, чем девушку.

— Тогда я приведу его сама, что скажешь? — хитро поинтересовалась Хев, и Аллен замер, почувствовав, как всё у него затрепетало только от одной возможности.

Но это же всё только из-за феромонов! Только из-за этой проклятой лихорадки! Вот она закончится уже завтра к ночи, и всё вернётся на круги своя.

Ничего не вернётся.

Как же он посмотрит Тики в глаза?

Глаза у Тики светло-карие с золотой прожилкой — какие-то почти желтые, почти кошачьи.

Потрясающие.

Вчера Тики на него смотрел как на сокровище, как на что-то совершенно восхитительное, не виданное прежде. Великолепное.

Как будто действительно был влюблен.

— Замолчи, — глухо произнес наконец юноша. — Мне хватит имитации. Завтра это просто… просто закончится, вот и все. И все будет как прежде.

— Ну да, конечно, — Хевласка снова разлилась зеленоватым облаком под потолком, — посмотрим, что ты скажешь на это завтра.

Надо ли говорить, что назавтра все осталось как прежде?

За исключением того, что Тики, которого Аллен хотел со страшной силой хотя бы увидеть, не пришел на ужин.

— С выздоровлением, капитан! — обрадованно воскликнула Линали, с улыбкой поприветствовав его. — Как я понимаю, скоро снова выдвигаемся в путь?

Уолкер лишь потерянно кивнул, запоздало понимая, что примчался сюда сразу же, как почувствовал себя лучше. Хотя обычно после окончания эструса он ещё всю ночь отлёживался в постели, опасаясь внезапного возбуждения или обострения.

А сейчас — всё закончилось: и больное возбуждение, и нестерпимая жажда, но желание быть с Тики, желание владеть им и подчиняться ему никуда не делось.

Это пугало.

Потому что он впервые испытывал что-то такое.

Вот только объекта чувств тут не было. Может, Хев была права, и он опоздал? Снова.

Или это все и правда просто его фантазии, и теперь Тики просто… не может отмыться от ощущения, что его испачкали? Ведь Аллен… он же его испачкал, прилип со своими извинениями и так заигрался в это, почувствовав гребанный азарт, что слишком поздно вспомнил о сроках.

А когда вспомнил — было уже поздно.

Потому что… Что ж, наверное, Аллен изначально знал, что все кончится тем, что он поддастся.

Потому что невозможно было не поддаться тому, чьи прикосновения впервые за шесть лет приятны и желанны.

Уолкер узнал, что Тики провёл все эти три дня у Мари, возясь с енотами, и лишь днём заходил в столовую буквально на несколько минут — чтобы перекусить и снова вернуться зоопарк.

Аллен подавлял в себе совершенно неприемлемую ревность, решив, что так и должно было случиться.

Они просто использовали друг друга. Как те мужики, которые нашли его во время первой лихорадки. Которые изуродовали его и осквернили. Только сейчас удовольствие было обоюдным. И этого достаточно.

Этого правда было достаточно.