Annularis (СИ)

Аллен, облегчённо выдохнув, принялся сам насаживаться на его пальцы, просить о чём-то, звать по имени и коротко постанывать от накатывающего удовольствия. Надрывный, раскрепощённый, разгорячённый. Вызывающий желание овладеть им. Обладать им. Присвоить себе.

Аромат той самой озоновой свежести, которая накрыла Тики после того, как тот сбежал из бункера, той самой, которая ознаменовывала начало его новой жизни, окутывала и пьянила, и, когда Микк проникал в малыша уже собственным членом, а не пальцами, у него окончательно снесло крышу.

Аллен обнял его, хаотично блуждая по спине руками и царапая ногтями кожу, и опалял горячим дыханием ухо. Время от времени он собирал волосы Тики в кулак и тянул назад, призывая открыть шею и с упоением вылизывая и целуя кожу от чувствительной ямочки под ухом до плеча.

— Какой же ты странный, Тики… — в одну секунду судорожно выдохнул он, — ведь я же…

— Необыкновенный, — оборвал его парень, коротко целуя в губы. — Совершенно необыкновенный, — повторил он, шумно вздыхая и испуская короткий стон, когда Аллен сжал его в себе — скорее инстинктивно, чем намеренно. — Я… черт… — парень коротко хохотнул, утыкаясь влажным от пота лбом и изувеченное плечо юноши и глухо засмеялся.

Он по-прежнему не знал, как объяснить на словах свои чувства. Так, чтобы дать Аллену… выбор?

Но малыш глухо рассмеялся следом, целуя его в шею, и горячо выдохнул:

— Ничего не говори…

И Тики повиновался.

Тело в его руках было распалённым и мягким, гибким и выгибающимся вслед каждому даже самому незаметному движению. Аллен исступленно стонал Микку в шею, кусая и царапая её, блуждал пальцами по спине, лепетал что-то непонятное и насаживался ему на член, словно стараясь вобрать его как можно глубже. В один момент он потёрся истекающей головкой о живот Тики, жалобно то ли проскулив, то ли мяукнув, и парень потянулся пальцами к его аккуратному, небольшому стволу, несильно сжимая ладонями и ловя довольные стоны губами.

И этот восхитительный Аллен Уолкер все это время был рядом с ним. Он строил гримасы, по-идиотски шутил, хлопал по плечу, орал, веля убираться из бункера на воздух, и играл с маленькой девочкой, искренне рассказывая ей о своей жизни.

И там, в запечатанной лаборатории, он был живым, настоящим.

И его можно было поцеловать прямо там.

Тогда Тики, помнится, часто смотрел на его губы.

И почему он этого не сделал?..

Идиот.

Такой же идиот, как и капитан, сейчас звонко стонущий перед ним и пытающийся быть тише, хотя ничего у него не получается.

Это было приятно — видеть его таким. Это было прекрасно — желать его таким. Это было восхитительно — чувствовать его такого.

И Тики был уверен, что это не просто химия. Это что-то, что зрело в нём с самого первого дня на этом чёртовом корабле. Что росло в нём и разбухало с каждой новой улыбкой и каждым новым ласковым взглядом капитана.

Микк грубовато надавил на возбуждённую головку, довольно ловя глухой стон Аллена, и тот кончил ему кулак, выгнувшись словно дикая кошка и сжимая его в себе так сильно, что Тики повело — он сделал несколько резких, нетерпеливых толчков, прижимая к груди обмякшего и трепетно дрожащего малыша, и кончил следом.

Аллен устроил подбородок на плече у парня и сцепил руки у него на спине, шумно выдохнув и потеревшись щекой о его шею.

— Аллен… — тихо позвал его Тики, лениво блуждая руками по спине юноши и медленно расслабляясь.

Юноша удовлетворенно что-то пробурчал и чмокнул его рядом с ухом, обвивая ногами поясницу и, кажется, улыбаясь. Тики вышел из него, закусывая губу от снова рассыпавшихся перед глазами искр, и подхватил малыша на руки.

— Давай я отнесу тебя в комнату, — тихо предложил он.

Юноша согласно кивнул, сыто выдохнув и опалив дыханием ухо. Микк, чувствовавший себя как-то ошеломлённо и потеряно, но совершенно точно довольно, поцеловал его в шею и натянул на себя штаны, а на Уолкера накинул свою рубашку.

Где находилась каюта капитана, он не знал, но надеялся, что его мальчик был хотя бы в состоянии показывать дорогу.

Они вышли из столовой, и Тики мимоходом подумал, что нужно бы потом вернуться и убрать все следы их времяпровождения.

В коридорах никого не было, в Ковчеге стояла тишина, прерываемая лишь тихим гудением проводов, и Микк таял под прикосновениями ластящегося к нему кошкой Аллена. Разморённый, нежный, сонный, тот посасывал кожу у него на шее, прикусывал мочку уха, тёрся щекой о щеку, и Микк понимал, что желание взять его разгорается с новой силой.

Они дошли до каюты юноши, и тот лениво толкнул неожиданно незапертую дверь.

И Тики ошеломленно охнул, когда увидел комнату своего капитана. Все здесь было увешано ловцами снов. Эти украшения-паутинки Микк видел как-то в Ордене — с таким, но маленьким ловцом, больше похожим на брелок, носился тот мальчишка, Тим.

Аллен плотнее прижался к нему, вжимая голову в плечи, словно боялся, что парень над ним засмеется. Но Тики мог засмеяться разве что от радости. Правда, и на это сил совершенно не было. Поэтому его хватило только на короткое и слегка опешившее: «Как красиво».