Annularis (СИ)

— Тим? — выдохнул он. — Значит, сдает меня, маленький негодник? — Микк проследил за тем, как юноша облизнул тут же заблестевшие губы, и прикусил изнутри щеку, борясь с внезапно накатившим возбуждением. Аллена хотелось поцеловать еще хоть раз, но парень снова напомнил себе, что еще рано, и улыбнулся (немного через силу), легко кивая.

— Тим беспокоится, — заметил он и негромко признался, чувствуя, как загораются скулы и проклиная свою кожу, — и я — тоже.

Юноша бросил на него ошеломлённый взгляд и сильно смутился, ссутулившись и словно стремясь стать как можно меньше и незаметнее. Он длинно выдохнул, будто собираясь с мыслями, и слабо улыбнулся.

— Спасибо.

Тики улыбнулся в ответ и чинно откусил смачный кусок от пирога с мясом.

— Так почему же вы вновь решили прятаться от меня?

Им было просто необходимо поговорить на эту тему. Потому что дальше эта неловкость продолжаться не может: она стояла между ними высокой железной стеной.

Уолкер заёрзал на месте, отведя взгляд в сторону, и принялся кусать нижнюю губу в напряжении.

— Просто… я думал… я не хотел, чтобы ты…

— У тебя шрамы на бёдрах, Аллен, — мягко перебил его Тики. — Неужели ты думаешь, я не знал?

Юноша дёрнулся как от пощёчины и крепко зажмурился, сразу же снова как-то сжавшись, уменьшившись.

— Просто… я… — судорожно забормотал он и вскинул на него странно отчаянный взгляд, как вдруг Ковчег тряхнуло.

Они вскочили из-за стола почти синхронно, не сговариваясь и не обращая внимания на дождем посыпавшуюся на пол снедь, и бросились к выходу из столовой.

И вообще-то, подхвати Тики Аллена под локоть и потащил за собой на буксире, вышло бы быстрее, но это почему-то казалось каким-то лишним. В конце концов, из них двоих именно капитан знал, кажется, что же происходит. А значит, только он и знал, куда надо бежать.

А ларчик просто открывался. Буквально спустя минуту бешеного бега они оказались в кабине управления, где в стену вжалась испуганная насмерть Линали, а на капитанском мостике в немом ужасе застыл явно парализованный происходящим Тимоти.

Сердце у Тики ухнуло куда-то в желудок.

Ковчег снова тряхнуло.

Тимоти был бледный как полотно и весь в крови.

Аллен в панике вскрикнул, бросился с места, запинаясь и чуть ли не падая, и, когда уже перепрыгивал по ступенькам, вокруг мальчика вдруг ворохом брызг закружилась в воздухе кровь. Тики заметил, что алые узоры, обычно украшающие весь мостик, сейчас кругом остановились около ребёнка, словно защищая его от всего.

Тимоти задрожал, семеня назад, и, судорожно сжав руками голову, осел на пол. Уолкер, всё ещё нетерпеливо стоявший около лестницы, перед первой багровой окружностью орнамента, подался вперёд, падая перед мальчиком на колени.

— Тим, Тим, Тим, душа моя, — забормотал он, дрожащими словно в лихорадке пальцами ощупывая тело ребёнка и пачкаясь в крови. — Ну посмотри же на меня, ну давай.

Тики заставил себя вздохнуть поглубже и подошел к Линали, решив не толпиться на мостике рядом с испуганным вусмерть ребенком. Он придержал дрожащую от страха девушку за руку и усадил в кресло, которое она обычно занимала в рабочее время. Сегодня была ее очередь дежурить в кабине, чтобы в отсутствие Аллена никто лишний не поднимался на мостик, но младшая Ли, как видно, проглядела одного юркого непоседу.

— Что конкретно произошло, Лина? — тихо вопросил парень, успокаивающе поглаживая ее по руке, и присел на корточки рядом с креслом — так их с девушкой лица оказывались примерно вровень.

Линали посмотрела на него загнанными виноватыми глазами и спрятала лицо в ладонях, почти беззвучно расплакавшись.

— Я… я зачиталась… — разобрал Тики спустя минуту в ее перемежающемся со всхлипами шепоте. — И Тим… Я его не заметила… А он… забрался на м-мостик, и там… Когда я увидела, м-меня как будто… парализова-а-ло…

Микк понимающе кивнул и обеспокоенно посмотрел на мостик, где Аллен судорожно пытался достучаться до совершенно невменяемого Тимоти. Кровь вокруг них бушующими струями рассекала воздух, и Тики даже на мгновение подумалось, что это похоже чем-то на какие-то дикие танцы.

Ковчег — мелко трясся и дрожал, и через несколько минут в кабину управления влетел ошарашенный Алма с хмурым Кандой на буксире.

— Я СКАЗАЛ УСПОКОИТЬСЯ, МАТЬ ТВОЮ! — вдруг прогремел голос юноши, неожиданно злой, нервный и до ужаса громкий.

И удивительно, но Ковчег перестало трясти, словно он послушался команды капитана.

Точно, вспомнил Тики, у Ковчега же есть свой интеллект. Значит…

— Я знаю, что ты рад видеть его, Цукиками, но, прошу тебя, летающая жестянка, сбавь обороты! — Аллен говорил жёстко, чётко, рвано и едва сдерживая себя от гнева и злости.

На какую-то секунду в помещении воцарилась тишина, но спустя пару мучительно долгих мгновений, в течение которых юноша успел почти силком крепко прижать Тимоти к себе, по комнате разнесся тихий всхлип.

Тики не выдержал и, подорвавшись с места, буквально взлетел на мостик, останавливаясь в каком-то полуметре от поднявшегося на ноги капитана, держащего плачущего Тима на руках, и обеспокоенно меряя их обоих коротким взглядом.