Аномалия

– Я думаю, – продолжает Адриана Марч, – слегка изменить голос, подчеркнув возможную разницу между нами, я думаю, что единственное, чего мне хочется, это чтобы люди не боялись ни меня, ни вторую Адриану, ни нас обеих, вместе взятых. Чтобы они были к нам доброжелательны. Вот тут выдержать очень долгую паузу. И переходить к заключению. Мы совсем растерялись, мы так нуждаемся в любви всех, кто с нами. Опустить глаза, взять Адриану Джун за руку, дождаться аплодисментов. И хорошо бы заплакать, если получится.

Слеза скатывается по щеке Адрианы Джун, ей даже не пришлось себя заставлять, ее буквально захлестывают чувства, она вот-вот разрыдается. Адриана Марч обнимает ее за плечи, Стивен Кольбер улыбается:

– Большое спасибо вам обеим. Я уверен, что многие отнесутся к вам с пониманием. И еще одна просьба напоследок: ваш брат сказал, что в рождественский вечер вы всей семьей пели “Девушку из Ипанемы”, знаменитую песню в жанре босановы.

– Да, в версии Эми Уайнхаус, – говорит Адриана Джун.

– Тогда… может, вы вместе, прежде чем мы расстанемся… а?

Публика кричит, девушки улыбаются.

– Добавлю только, что вы не репетировали, – беззастенчиво врет Кольбер, притом что они целых полчаса на нее потратили.

Ударник Stay Human плавно начинает на хай-хэте и малом барабане босанову Жобима и Морайса, свет на сцене приглушают, их мягко берут водящие – одну красным лучом, другую синим, стирая таким образом все различия. Игра цветов – это идея продюсеров. Винисиус де Морайс сказал однажды, что в его песне поется всего лишь о быстротекущем времени, о печальной красоте, которая принадлежит всем и никому лично, о меланхолическом шуме прибоя. Первая Адриана запевает, вторая подхватывает, и на сцене “Позднего шоу со Стивеном Кольбером” возникает пляж Ипанемы. Tall and tan and young and lovely…

Адрианы поют идеальным дуэтом о грациозной русалке из Ипанемы, идущей к морю по мелкому песку. Одна начинает фразу, вторая заканчивает ее, они подчеркивают схожесть и несхожесть, гармония граничит с магией и вызывает головокружение. Но в каждом мгновении этого пьянящего вихря таится легкая доза ужаса.

– Это офигенно круто, – говорит продюсерша в аппаратной. – Офигенно круто.

Голоса Джейкоба Эванса

Вторник, 29 июня, 23.00.

Нью-Йорк, Театр Эда Салливана

Рука Господа никогда не дрогнет. Он указует путь Джейкобу Эвансу. Джейкоб родился христианином в Скоттсвилле, Виргиния, и знает от своего отца Джона, что тот, кто не рожден в муках, не является созданием божьим, ибо нет иного творения, кроме божьего, и голос, без умолку звучащий у него в голове, твердит слова, слышанные им в детстве, когда он работал на ферме.

Когда о Мерзости заговорили в СМИ и в социальных сетях, Господь направил его шаги. В первый день Джейкоб Эванс и его братья из Армии седьмого дня собрались в баптистской церкви и слушали преподобного Робертса, рассуждавшего о тварях и о Сатане, о легионе неверующих, о всех тех, кто оскорбил Бога, ибо в Откровении Иоанна Богослова сказано, что произошли молнии, громы, и сделалось великое землетрясение, и град, величиною в талант, пал с неба на людей, и слава Богу, который знает и направляет, и преподобный Робертс, а вместе с ним Джейкоб, и все верующие узнали грозу и самолет, попавший в священную бурю, воздвигнутую Господом у него на пути. В этом самолете были те, кто богохульствовал из-за наказания градом, ибо это был град весьма сильный.

И Джейкоб Эванс всем существом своим ощутил восторг о Господе, и Его гнев наполнил его руки, и Он пожелал, чтобы Джейкоб свершил славу Его в мире людей.

Да, в прессе бесконечно повторяют одни и те же объяснения, и да, спорят эксперты и ученые, но ведь написано “мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет”[42], Джейкоб хорошо помнит Исаию, а искать спасение в себе самом – это гордыня и непочитание Всевышнего. О том же говорится и в послании Павла к Коринфянам, которые отвергают слово Божье и ищут мудрость в суете людской, тогда как должны царить лишь смирение, страх перед Богом и вера в Господа нашего Иисуса Христа. Он воскрес, он воистину воскрес. В откровении, посланном Богом через эту Мерзость, нет спасения, кроме как во славе Господней и в разрушении Зла.

Глаза Джейкоба были закрыты, о да, но Всевышний отверз их во мраке.

И посреди всепожирающего огня, который исстари поглотил Америку, в этой войне тьмы против интеллекта, когда разум шаг за шагом пасует перед невежеством и иррациональностью, Джейкоб Эванс облачился в теневую броню своей примитивной и абсолютной веры. Религия как плотоядная глубоководная рыба излучает ничтожное свечение, и чтобы завлечь жертву, ей необходим густой мрак.