Аноним

Перед ними, куда ни глянь, расстилались многочисленные, теряющиеся у горизонта мандариновые и апельсиновые сады, великолепные, лоснящиеся и ухоженные. Слева от поместья виднелись несколько виноградников и оливковых рощ, появившихся не так давно. Издалека было видно, как между мандариновыми деревьями суетились люди, работая: они собирали первый осенний урожай в деревянные ящики, чтобы затем отправить дальше, согласно договорённостям. И все до одного работали на них, на Джерарда и Фрэнка Мадьяро, лучших поставщиков из Валенсии.

Между плантациями, словно затерянное в тени огромных пирамидальных тополей, чуть светилось белыми стенами поместье — отремонтированное, посвежевшее, ставшее безопасным уютным домом. Они держали пять слуг, но половина из них не жила в поместье, имея семьи на окраине Валенсии. Джерард был строгим, но справедливым и щедрым хозяином, и к началу сезона сбора урожая от рабочих не было отбоя. А основные слуги, набранные в первый же год, так и не менялись ни разу, прижившись. Для Испании это было редкостью, но в доме Джерарда и Фрэнка казалось совершенно закономерным. Никто не хотел уходить, поработав у них хотя бы несколько дней. И даже странные любовные причуды хозяев со временем смущали привыкших к их доброму нраву и своевременной оплате слуг всё меньше и меньше.

— А ты помнишь, как тебе пришло в голову платить не за рабочее время, а за количество собранных ящиков? — улыбнулся Фрэнк, вспоминая прошлое.

— Да уж. Это была поистине потрясающая идея.

— Мы в том же году утёрли нос остальным поставщикам фруктов. Вспомни, как они смотрели на нас на ежегодном осеннем фестивале, — Фрэнк рассмеялся.

— Их можно было понять, — ухмыльнулся Джерард. — Неизвестные выскочки из разваливающегося поместья под Валенсией бьют все рекорды по собранному урожаю.

— И всё же, забавно, — Фрэнк снова взял его за руку, чтобы дойти до края холма, где они собирались расположиться на пикник.

— Может, спустимся к морю? — неожиданно предложил Джерард. — Искупаемся в последний раз перед зимой. В ноябре море станет ещё холоднее.

— Когда тебя это останавливало? — усмехнулся Фрэнк, впрочем, начиная забирать правее, к спуску с холма.

— Сегодня я взял полотенца. Это не будет, как прошлой осенью, — смущенно пообещал Джерард.

— Когда мы неделю лежали с насморком и высокой температурой после спонтанного заплыва? — ехидно уточнил Фрэнк, не ожидая, впрочем ответа. Он улыбался. Всё, даже самое тяжёлое, что с ними двумя произошло, он с уверенностью повторил бы снова. Нет смысла менять что-либо в трагической истории, если она приводит к тому, что есть сейчас у них. Между ними. И единственное воспоминание, болью скручивающее его сердце, это потеря двух родных людей, навсегда оставшихся под догоревшими обломками их прежнего дома…

Спустившись на длинную полосу неширокого песчаного пляжа, они огляделись по сторонам. Насколько хватало глаз — не было ни души. Тепло последнего дня октября стояло над этой благодатной землёй, и ласковое, уже клонящееся к закату солнце нежно гладило кожу, словно заранее прощаясь до нового утра.

Джерард расположил корзину, постелив на мелкий желтовато-серый песок покрывало.

— Сначала искупаемся? — спросил у него Фрэнк, с двусмысленной улыбкой начавший развязывать тесьму рубахи.

— Да, но… — сглотнул Джерард, путаясь в мыслях от ощутимо горячего взгляда любимого. — Присядь ненадолго. Я хочу тебе кое-что показать.

Заинтригованный Фрэнк опустился рядом, когда Джерард протянул ему два конверта.

— Что это? Надеюсь, не что-то страшное? — чуть нервно хмыкнул он.

— Я не настолько ужасен, чтобы омрачать твой день плохими вестями, — ответил Джерард, подбадривающе улыбаясь. — Смелее. Это от Шарлотты из Лондона и… ещё кое-что.

— Хм-м… Я заинтригован, — Фрэнк ловко достал несколько листов из первого, оказавшегося обычным почтовым, конверта. — Она же не приглашает нас снова навестить их в Лондоне? Я больше не поеду в эту непрекращающуюся дождливую слякоть. Теперь их очередь ехать к нам.

— Когда ты успел стать таким ворчливым? — искренне рассмеялся Джерард, падая назад, закладывая руки за голову. Его взгляд утонул в глубоком синем, совершенно безоблачном небе. — Никаких приглашений. Она беременна вторым ребёнком от сэра Арнольда и шлёт свои поздравления ко дню твоего рождения.

Фрэнк меж тем с лёгкой улыбкой вчитывался в строки письма.

— Кажется, чета фон Трир-Орнуэлл благословлена небесами. Я путаю, или же баронесса считала себя бесплодной?

— Жизнь — странная штука, — лишь негромко ответил Джерард, не отводя счастливого и умиротворённого взгляда от неба и думая о своём. — А ещё Люциан наконец-то решился сделать предложение юной графине Луизе…

Фрэнк чуть не подпрыгнул на месте, с вызовом устремляя глаза на Джерарда:

— И зачем я это читаю, месье, если вы всё равно решили выболтать все самые невероятные интересности?!