Аноним

Солнечные лучи вовсю рассекали комнату светом и тенью от оконной рамы, возвещая о том, что уже близко к полудню. Их спальня, просторная и светлая, была обставлена очень просто, впрочем, как и всё остальное поместье. Пастельные, спокойные тона стен, грубоватые кованые люстры, никакой лепнины, позолоты и тяжёлого бархата — только то, что на самом деле необходимо и функционально. И им было уютно здесь, как никогда раньше.

— Тише, любовь моя, — только и улыбнулся Джерард в ответ, уворачиваясь от летящей в его лицо подушки и обвивая запястья Фрэнка пальцами, заваливая на постель и сжимая в объятиях. — Никаких будильников сегодня.

— Но ведь сбор урожая начался всего несколько дней назад! — возмутился Фрэнк, борясь с крепкими руками Джерарда. — Как твоя правая рука я должен был провести утренний объезд, о Господи, боюсь представить, что там творится сейчас… — взволнованно выдал он, понимая, что не в силах освободиться от объятий. Да и желание вставать и нестись на мандариновые плантации покидало его, оставляя лишь мечты о вкусном завтраке и прогулке в обществе Джерарда. Особенно когда его умелые пальцы массировали напряжённые плечи и шею, заставляя едва ли не мурлыкать от удовольствия.

— Просто расслабься, ангел мой, — нежно проговорил Джерард. — Сегодня я встал раньше и уже сделал нашу часть работы. Объехал ближние плантации и предупредил Алексио, что сегодня мы не появимся. Он будет построже со всеми и проконтролирует ответственных за каждую группу сбора. У него неплохие задатки, скоро можно будет полностью доверить ему одну из отдалённых плантаций. И тогда у нас останется больше времени друг для друга…

— Ум-м-хм… — лишь выдохнул Фрэнк, когда пальцы Джерарда добрались до какой-то особенно зажатой мышцы в шее. — Почему день рождения лишь раз в году? — спросил он, прикрывая глаза от удовольствия. Джерард только рассмеялся в ответ:

— Не знаю, любимый. Но сегодня я не позволю тебе заниматься ничем, кроме меня. И сам собираюсь посвятить этот день тебе. Между прочим, это ещё не все сюрпризы и подарки, что я собирался тебе вручить.

— Не понимаю, о чём ты, — шепнул Фрэнк, поворачиваясь лицом и оказываясь нос к носу с Джерардом, — но вступительная часть мне очень понравилась.

Они долго и лениво целовались, позволяя себе нежиться в кровати до полудня. Такие утра выдавались настолько редко в сезон сбора, что и не вспомнить. Обычно все в поместье начинали работать ещё затемно, чтобы закончить основную часть дел до того, как солнце окажется в зените. Темнело в Валенсии рано, но работать днём было практически невозможно из-за жары. И лишь в мёртвый сезон мужчины или путешествовали, или занимались делами, не требующими их пребывания под солнцем и постоянного контроля того, что происходит на плантациях. Это было довольно короткое, но сладкое время, нежно любимое ими обоими.

****

Джерард пригласил Фрэнка на пикник у моря, решив сделать из этого вторую часть поздравления. Его руку оттягивала корзина с деликатесными блюдами, которые он попросил Корнуэлу приготовить заранее. Пожилая креолка, доставшаяся им в придачу к столь же старому поместью, оказалась довольно сварливой и тяжёлой характером женщиной, но кухаркой была отменной. А со своим опытом Джерард сумел и к ней найти подход. В корзине ароматно пахли закуски, запечённая дичь, и позвякивала бутылка сухого красного вина. Фрэнк шёл на шаг впереди, держась за кончики пальцев свободной руки Джерарда, и что-то беззаботно напевал, вглядываясь в прекрасные морские пейзажи, открывающиеся взору с холма. Терпко пахли иссушенные солнцем травы, и недалеко, в низине перед горами, пестрела черепичными крышами домов яркая, живая Валенсия. Неугомонный испанский город, их новый дом.

— Я так люблю море, — выдохнул Фрэнк, вполоборота кидая взгляд на Джерарда. — Оно словно живое.

Джерард улыбался, глядя на лицо совершенно счастливого Фрэнка. «А я люблю тебя», — думал он в такие моменты. Фрэнк очень изменился за эти семь лет, совсем растерял юношескую угловатость, превратившегося в уверенного и серьёзного молодого мужчину. И хотя порой в нем просыпался совершенно несносный ребёнок, язык Джерарда уже не поворачивался называть его своим «мальчиком». Это был уверенный в своих силах цветущий мужчина, с которым плечом к плечу они преодолели огромное количество печалей и трудностей.

— Помнишь, как тут было, когда мы приехали? — спросил Джерард.

— Как будто это было вчера, — улыбнулся Фрэнк. — Всё было на грани совершенного запустения… Кажется, в доме не разваливались только стены. Помню, как в первую ночь на меня сверху упал кусок извёстки с потолка.

Джерард сильнее сжал его запястье, призывая остановиться. Он обнял обернувшегося с любопытством Фрэнка за плечи, прижимаясь к грудью к его спине, и развернул в сторону поместья:

— Посмотри, как много мы сделали с тех пор. Просто посмотри на это всё, словно в первый раз, — шепнул он на ухо.