Аноним

Королева снова ушла в свои мысли. Её ищейки давно вынюхали, откуда идёт финансирование революционной деятельности. Король мечтал растоптать её, выставить её невменяемой, сошедшей с ума от горя утраты любовника, отдалить её от руководства страной, сослав в провинцию или монастырь якобы поправлять душевное здоровье, и остаться единоличным правителем. У Иосэфа были далеко идущие планы реформирования общественного и политического устройства Франции. Но он не был дальновидным королём и не чувствовал, куда дует ветер перемен. Народ, подталкиваемый к недовольству его оплаченными приспешниками и крикунами, неожиданно начал порождать своих собственных деятелей, которые стали провозглашать совсем иные догматы из толпы. «Свобода! Равенство! Братство!» — кричали они, но и она, и Джерард всегда только криво усмехались этим лозунгам. Они никогда не верили ни в первое, ни во второе, ни в третье. «Очередная утопия, окутанная духом романтических устремлений» — так называл Джерард настроения, движущие массами. Король Иосэф же не видел дальше своего носа. Было очень глупо считать, что, избавившись от одного неугодного монарха, революционно настроенная толпа будет рада другому. Грядущие события могли навсегда пресечь абсолютизм Франции, и эта необузданная сила народного волнения пугала больше всего. Толпа людей в состоянии аффекта больше похожа на дикое стадо, не способное мыслить разумно; и стадо это страшное орудие в руках судьбы. Сам того не осознавая, Иосэф запустил тяжёлый, неостановимый ход маховика истории.

«Глупец…» — мысленно повторила королева, но легче от этого не становилось. Наступала пора действовать. И действовать решительно. Собирать ответный компромат, составлять планы, продумывать предательства, вынюхивать полезную информацию. Через постель, через обольщения, через шантаж — как угодно… Королева нуждалась в своём верном псе!

— Прошу тебя, mon ami, подумай над тем, что можно предпринять. Нужно поставить Иосэфа на место, обернуть его предательство против него самого. Надо попробовать заручиться поддержкой здравомыслящих людей, к которым прислушивается народ. Я буду с нетерпением ждать любых предложений и вестей от тебя.

Джерард с готовностью склонил голову, принимая не приказ, а больше дружескую просьбу. Он словно уже видел смутно проступающие крайние нити этого туго стянутого клубка, и ему не терпелось приступить к его вдумчивому и неторопливому распутыванию.

— И ещё одно… Луиза… — королева замялась, не зная, как преподнести настолько личную, настолько важную просьбу до своего протеже. Она была уверена в нём больше, чем в себе. Больше, чем в ком бы то ни было. Острый, дерзкий ум Джерарда не раз находил выходы из столь сложных и неоднозначных ситуаций, что она просто не могла доверить свою дочь никому другому. Тут, в Париже, малышке было опасно оставаться. Иосэф мог дотянуться до неё и впутать в мерзкую, грязную паутину своих планов. Разыграть, как удачную карту…

— Что не так с мадемуазель Луизой? — с волнением спросил Джерард. Он словно интуитивно предчувствовал ответственность, которую хотела возложить на него королева, и явно не понимал, рад ли он этому.

— Через неделю мать-настоятельница монастыря, где я прятала Луизу от короля, привезёт её обратно в Париж. Джерард… — она с тоской посмотрела на него, и в его глазах напротив застыл немой вопрос. — Мой верный пёс, мой друг, моя надежда… Мне больше некого просить об этом, — она нервно заломила руки, и её глаза всё же наполнились слезами. — Прошу тебя, укрой её. Сбереги, сохрани, спрячь от него. Он не оставит в покое остатки того, что заставляет меня существовать на этом свете. Развяжи мне руки, чтобы я могла быть более смелой и дерзкой в своих решениях и поступках, — Мариэтта, забыв обо всяких границах личного пространства, сжала длинные пальцы Джерарда, и по её лицу покатились крупные слёзы.

Для Джерарда просьба явно стала чем-то сродни грому среди ясного неба. Такая грандиозная ответственность, такое доверие — всё это заставило его душу трепетать и биться внутри груди пойманной птицей. Заботиться о десятилетней девочке королевской крови, единственной наследнице престола в то время, как страна на пороге масштабных беспорядков?..

Он глубоко вдохнул, словно воздуха вокруг резко поубавилось. Глядя на её молящее заплаканное лицо, он в ответ так же крепко сжал её ладонь, приободряя.

— Это великая честь для меня, моя Королева, — чётко произнёс Джерард, неторопливо выдыхая. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сберечь вашу дочь, пока всё не успокоится. Можете доверять мне всецело, я не подведу вас.