Anorex-a-Gogo (СИ)

— Это значит, что ты должен заткнуться и поцеловать меня снова.

Но я не могу. Я не могу поцеловать его, не могу быть инициатором.

Улыбка Джерарда не исчезает совсем, но что-то мелькает во взгляде. Может быть, сомнение или разочарование.

— Или нет, — говорит он, поворачиваясь лицом к реке. Он сидит, скрестив на коленях руки и сосредоточенно избегая встречаться со мной глазами.

Я чувствую себя ещё более пустым, как только его рука больше не держит мою руку, его губы не на моих губах, а его глаза не смотрят на меня. Выражение его лица тщательно формируется во что-то, напоминающее безразличие, но я-то знаю всё о маскировке. Я узнаю боль, которую он старается спрятать.

— Нет, Джерард, я...

— Фрэнки, всё было классно, называй, как угодно. Давай... давай просто уйдём отсюда, ладно? — говорит он, встаёт и шагает туда, откуда мы пришли.

Я смотрю ему вслед, пока он не исчезает за деревьями, а затем поворачиваюсь обратно к реке. В воде отражается побитый, нахмуренный мальчик. И, чёрт возьми, он выглядит голодным.

Камень, который я бросаю, врезается в моё лицо, разбивая водную гладь. Он погружается под воду с такой лёгкостью, что я ему завидую. Моё отражение пропадает, рябь распространяется от середины реки. Через секунду всё снова становится спокойно, как будто ничего и не происходило. Я хочу, чтобы моя жизнь могла также быстро стать спокойной, но этого не произойдёт. У меня есть ощущение, что рябь в моей жизни — наименьшая из проблем, и я должен бояться того, что скрывается под водой.

Мне требуется некоторое время, чтобы вернуться туда, где Джерард оставил машину. Это намного сложнее, не говоря уже о том, что намного неприятнее, искать дорогу через лес в одиночку. Моё тело болит, и эта боль распространяется вспышками. К тому времени, как я выхожу из леса, все хорошие чувства, которые я испытывал до этого, покидают меня, и я теперь просто расстроенный пессимистичный мудак.

До тех пор, пока я не замечаю Джерарда.

Он сидит на водительском сиденье, вцепившись в руль так сильно, что кожа на костяшках пальцев натянулась. Его глаза закрыты, а губы искривлены, будто ему больно. Голова упирается в подголовник. Вдруг он вздрагивает, сжимает пальцы в кулак и ударяет им по рулю. Он бьёт несколько раз, прежде чем опускает голову на середину руля. Раздаётся долгий и громкий сигнал. И Джерард замирает, оставаясь совершенно неподвижным.

Смотреть на это больно. Больнее, чем продираться через лес.

Не думаю, что он заметил меня. Когда я подхожу к машине, он просто говорит: "Прости, что оставил тебя там", но его голос звучит слишком жёстко и формально.

Он не пытается снова взять меня за руку. Он почти не разговаривает, только спрашивает, где я живу. И когда мы подъезжаем к моему дому, он даже не смотрит на меня.

Как я могу всё исправить? Как мне вернуть то, что было на реке?

— Ну, эм, спасибо, что забрал меня из школы, и э-э, свозил на речку, — говорю я, запинаясь и заламывая руки.

— Да, — бормочет он, закуривая сигарету. Он глубоко затягивается и потирает виски. Его глаза закрыты.

— Ну... — я не знаю, что ещё сказать, но я не совсем готов выйти из машины и так всё оставить.

— Фрэнки, чего ты хочешь?

— Н-ничего, — в шоке я откидываюсь на спинку кресла.

Он смотрит на меня, его глаза вспыхивают злостью, и сам он выражает разочарование. Затем оно исчезает, и его лицо перекашивается.

— Я просто... — шепчет он, не поднимая глаз, — я просто думал, что ты ответил на мой поцелуй.

Этот момент решающий. Он выжидающе смотрит на меня, но мне просто нечего ответить. Всю свою жизнь я от всего отказывался и стремился к тому, что бы быть по-настоящему невидимым. Я типичный эгоистичный, ненавидящий себя подросток, который не хочет ничего, кроме как остаться незамеченным и нетронутым. Но... но сейчас я готов пожертвовать всем ради... ради чего? Ради парня, которого даже не знаю? Я действительно собираюсь рискнуть всем ради чего-то, что потенциально разрушит моё хрупкое существование?

Да, блять, собираюсь.

— Джи, — выдыхаю я, — я ответил.

И затем он целует меня, мои пальцы путаются в его и без того растрёпанных волосах, и я решаю, что, возможно, мой поступок не был столь самоотверженным, как я думал...

***

Фрэнк Энтони Айеро поцеловал Джерарда Артура Уэя, они вместе укатили в закат, и с ними больше никогда не случалось ничего плохого. Жили они долго и счастливо. Верно?

Неверно, друзья мои.

Резкий стук в окошко Джерарда заставляет нас обоих отпрыгнуть друг от друга. Моя голова ударяется о стекло, из-за чего начинает болеть сильнее. Ремень безопасности возвращается обратно на место.

Автомобиль Джерарда — это довольно старомодный кусок дерьма. У него есть шкала радиоприёмника, чертовски огромное заднее сиденье и окна, стёкла в которых опускаются с помощью кнопки. Это такой автомобиль, который был ещё у вашего пра-пра-прадедушки.

В любом случае, Джерард разозлён. Я слышу, как он ругается себе под нос, одной рукой рассеянно потирая мою голову, которой я ушибся, а другой начинает открывать окно. Стекло опускается с протестующим скрипом.

— Какого хрена тебе нужно? — выплёвывает он.