Anorex-a-Gogo (СИ)

– Я посмотрела на ваш рентгеновский снимок, мистер Уэй, и, кажется, ничего не было сломано. Только несколько обширных кровоподтёков, – вместо того красивого доктора, который был у меня, его руку изучает женщина-врач. Это напоминает мне о том, что довольно скоро я буду должен вытащить нитки из своей собственной руки.

– Так я могу просто идти? – Джерард нервничает. Он становится очень беспокойным, находясь в больнице.

– Ну, не так быстро, – она внимательно оглядывает его внешний вид. Я могу понять, почему она не хочет, чтобы окровавленные парни покидали больницу. – Что случилось с вами двумя?

– Мы попали в драку, – бормочет он.

– Я, правда, думаю, что должна проверить вас обоих на предмет других травм...

Но Джерард уже слезает с кушетки, и я как обычно следую за ним по пятам.

Так что мы просто уходим. После того, как больше часа мы просидели в приёмной, мы получаем десятиминутный осмотр и несколько хороших дружеских советов. Какой грабёж.

Джерард всё ещё сжимает свою руку. Она выглядит ужасно. Я предлагаю ему отвезти нас к нему домой.

Дело в том, что мне очень нравится водить машину. Обидно, что мне не удавалось делать это часто, потому что обычно Оуэн брал автомобиль, и мне приходилось везде ходить пешком. Мне нравится то душевное спокойствие, которое приходит ко мне, когда я за рулём. Я не должен ни о чём думать кроме дороги перед собой, оживлённого движения, ублюдков, подрезающих меня. Звучит странно, да? Но такие вещи действительно успокаивают меня.

Так что я за рулём чертовски старой машины Джерарда отъезжаю от больницы, а он сидит на пассажирском сидении. Он смотрит на меня. Я тоже смотрю на него, но боковым зрением, поэтому он не может этого заметить. На этот раз мне не становится неудобно от того, что кто-то смотрит на меня в течение длительного периода времени. Мне просто интересно, о чём он думает, когда смотрит на меня.

Я въезжаю на его улицу, выключаю фары и паркуюсь около дома. Свет во всём доме выключен, кроме одной комнаты. Я думаю, что это Майки.

– Майки хотя бы знает, где ты? – спрашиваю я.

Его вид становится немного виноватым.

– Нет, – бормочет он.

Мы выходим из машины и подходим к его двери, прежде чем Джерард понимает, что у него нет с собой ключей. Тогда я звоню на сотовый Майки, и он смеётся, когда я говорю ему, что стою у его двери и прошу впустить меня. Я не знаю, почему не упоминаю о том, что Джерард тоже здесь.

Майки открывает дверь меньше чем через минуту. Он улыбается, пока не замечает Джерарда. На его лице замораживается улыбка, а глаза становятся шокированными и менее радостными.

– Джерард? Чёрт, парень, где ты был? Ты знаешь, что у мамы чуть инфаркт не случился?

Я знаю, что скорее всего это неправда. Майки однажды сказал мне, что его родители не проводят много времени дома. Они любят ездить по штатам на разные художественные выставки, чтобы покупать странные картины и скульптуры, как те, которые украшают их стены. Но я знаю, что Майки волновался, несмотря на то, что он пытается привыкнуть к этому.

– Прости, Майки, я был на конвенции в Нью-Йорке. Я думал, что сказал тебе, – спокойно говорит Джерард. Любое проявление вины, которое он продемонстрировал в машине, было стёрто. Сейчас он весь собранный. – Фрэнки останется с нами на несколько дней, пока не разрешатся некоторые проблемы. Мама и папа дома?

– Нет, они отправились в штат Мэн к тёте Рэне и на античную выставку или что-то такое.

Джерард тянет меня в освещённый коридор. Лицо Майки искажается в шоке. Около лестницы есть средневекового вида зеркало во весь рост, и я мельком смотрю на нас. Джинсы Джерарда испачканы и не подлежат очистке. На моих руках есть следы крови Оуэна, моя промежность полностью перепачкана, а на лице грязные следы от дорожек слёз. Мы выглядим так, будто вернулись с битвы.

– Что с вами случилось, парни? – спрашивает Майки, тащась за нами, когда Джерард тянет меня вверх по лестнице. Он смотрит на безвольно висящую руку Джерарда.

– Джи избил моего брата, – говорю я ему. Я не могу скрыть небольшую радость, мелькающую в моём ответе. Чёрт, Оуэн заслужил это.

– Круто, – говорит Майки, его глаза загораются детским любопытством. – Что он сделал?

Джерард поворачивается.

– Нет, бить кого-то некруто. Никогда так не делай, – говорит он отцовским голосом, но я могу сказать, что он тоже в каком-то смысле наслаждается тем, что ударил Оуэна.

Мой желудок громко урчит.

– О, ребят, вы голодные? – спрашивает Майки. – Я недавно заказал китайской еды.

Мы соглашаемся с тем, что спустимся вниз и поедим после того, как приведём себя в порядок, и оставляем Майки одного.

Комната Джерарда убрана. Бутылки из-под алкоголя и скомканные бумажки пропали, рисунки меня припрятаны где-то в другом месте. Я не знаю, кто всё это убрал, но это заставляет меня чувствовать себя лучше, не вспоминая пьяного бормочущего Джерарда, лежащего в моей ванной и без сознания на кровати.