Античная философия. Краткий курс

Полной противоположностью школе киников была школа киренаиков, или гедонистов. Эта школа была основана Аристиппом (ок. 435–356 до н. э.) из города Кирены на севере Африки. Известно, что он учился у Протагора и одно время вел жизнь странствующего учителя добродетели. Некоторое время жил при дворе сиракузских тиранов Дионисиев – Старшего и Младшего. Об этом отрезке жизни философа сохранилось множество анекдотов. На вопрос Дионисия, зачем он пожаловал к нему, Аристипп ответил, что когда он нуждался в мудрости, то пришел к Сократу, но теперь, поскольку он нуждается в деньгах, то пришел к нему, Дионисию. И действительно будучи еще молодым человеком, привлеченный славой Сократа, Аристипп отправился в Афины и стал его учеником. Когда после многолетних странствий к концу жизни он вернулся на родину, то основал там свою философскую школу, в которой, подобно киникам, развивал практическую сторону сократовской философии, но исходя из иных, чем у киников, представлений о высших ценностях человеческой жизни.

Высшую ценность жизни Аристипп видел именно в наслаждении, которое так презирали киники. Вопреки чувству меры он заявлял, что наслаждение – всегда благо, из какого бы источника оно ни проистекало. Хорошо все, что может служить средством к наслаждению; дурно все, что лишает нас наслаждения. Аристипп призывал человека наслаждаться любым положением в каждое мгновение. Он утверждал, что нет ни прошлого, как уже протекшего времени, ни будущего, как еще не наступившего. Поэтому не следует откладывать сиюминутное удовольствие, нужно жить настоящим. Задачу философии он видел в том, чтобы учить человека извлекать из каждой ситуации максимум наслаждений.

Обоснованием этических воззрений Аристиппа служил его скептицизм. Под влиянием Протагора он пришел к убеждению, что помимо своих собственных ощущений человек ничего знать не может. Мы ощущаем сладость, но мы не знаем, сладок ли тот предмет, который вызвал у нас это ощущение. Поэтому для нас имеет значение только одно, приятно или неприятно нам то или иное ощущение, получаем мы от него удовольствие или нет. Наиболее сильными Аристипп считал физические удовольствия, недаром ведь преступников наказывают преимущественно физическими лишениями и страданиями. Поэтому, не отрицая духовные наслаждения, которые человек переживает от общения с искусством или от общения с друзьями, приоритетными для киренаиков были, тем не менее, телесные наслаждения.

Однако, будучи последователем Сократа, Аристипп обращал внимание на то, что стремление к удовольствию должно быть разумным. Знание меры в получении удовольствий и есть истинная добродетель. Достигается она не воздержанием от удовольствий, а в правильном пользовании ими. Аристипп приводил для разъяснения этого положения следующую аналогию. Кораблем владеет не тот, кто на нем не плавает, а тот, кто умеет вести его в нужную сторону. Разумное пользование благами жизни означает господство человека над ними, что позволяет ему свободно от них отказаться или не злоупотреблять ими. Аристипп подчеркивал, что быть хозяином своих удовольствий достойно человека. «Лучшая доля не в том, чтобы воздерживаться от наслаждений, а в том, чтобы властвовать над ними, не подчиняясь им». Отвратительно не само наслаждение, а тот, кто становится его жертвой, кто делается игрушкой страстей. Осуждать следует не само наслаждение, а крайности в нем.

Аристипп считал философов счастливее других, потому что они не теряются ни в каких затруднениях и умеют обходиться со всяким. Сам Аристипп был таким философом, о котором современники говорили, что лишь ему дано одинаково носить и мантию, и лохмотья.

Постоянное удовольствие, продолжающееся всю жизнь, было, разумеется, желательно, но в действительности недостижимо. Осознание этого привело последователя Аристиппа Гегесия (ок. 320 до н. э. – ок. 280 до н. э.), жившего в Александрии, к пессимистическим выводам. Он полагал, что жизнь бессмысленна и только безумцам кажется благом, поскольку в человеческой жизни наряду с наслаждениями имеют место и страдания. При этом нет никакой гарантии, что количество наслаждений превысит количество страданий. Никакой ум, никакое богатство не избавляет человека от тех страданий, какие предназначены его телу самой природой. Следовательно, единственное, к чему следует стремиться, – это избавление от страданий. А какое самое верное для этого средство? Смерть! Смерть, избавляющая человека от страданий, и есть наилучшее благо.

Учение Гегесия имело такой успех, что многие стали прибегать к самоубийству. Поэтому современники прозвали его «смертепроповедником» и «учителем смерти», а правитель Александрии вынужден был запретить его школу.