Античная лирика

Маном[423]

когда-то при жизни он был; а теперь, после смерти,Дарию стал самому равен могуществом он.

АЛКЕЙ МЕССЕНСКИЙ [424]

Гесиоду

Перевод Л. Блуменау

В роще тенистой, в Локриде, нашедшие труп Гесиода
Нимфы омыли его чистой водой родников
И, схоронив его, камень воздвигли. Потом оросили
Землю над ним пастухи, пасшие коз, молоком
С примесью меда — за то, что, как мед, были сладостны песни
Старца, который вкусил влаги парнасских ключей.

«Я ненавижу Эрота…»

Перевод Ю. Шульца

Я ненавижу Эрота. Людей ненавистник, зачем он,
Зверя не трогая, мне в сердце пускает стрелу?
Дальше-то что? Если бог уничтожит вконец человека,
Разве награда ему будет за это дана?

«Без похорон и без слез…»[425]

Перевод Л. Блуменау

Без похорон и без слез, о прохожий, на этом кургане
Мы, фессалийцы, лежим — три мириады[426]

борцов, —Пав от меча этолийцев или латинян, которых
Тит за собою привел из Италийской земли.
Тяжко Эмафии[427] горе; а дух дерзновенный Филиппа
В бегство пустился меж тем, лани проворной быстрей.

«Госпожа». Вилла Мистери в Помпеях.

«Не одного лишь тебя…»

Перевод Л. Блуменау

Не одного лишь тебя и кентавра[428]

вино погубило,О Эпикрат! От вина юный наш Каллий погиб.
Винным Хароном[429] совсем уже стал одноглазый[430]. Послал быТы из Аида скорей кубок такой же ему.

СИМОНИД МАГНЕСИЙСКИЙ [431]

Галл и лев

Перевод Л. Блуменау

В зимнюю пору однажды, спасаясь от снежной метели,
Галл, жрец Кибелы,[432]

нашел в дикой пещере приют.Но не успел волоса́ осушить он, как в то же ущелье
Следом за ним прибежал лев, пожиратель быков.
Галл испугавшийся начал тогда, потрясая тимпаном,
Бывшим в руке у него, звуками грот оглашать;
Звуков священных богини не вынес лесов обитатель
И, убоявшись жреца, в горы пустился стремглав.
А полуженственный жрец с благодарностью горной богине
Эту одежду принес с косами русых волос.

БИОН [433]

«Коль хороши мои песни…»

Перевод М. Грабарь-Пассек