Античная лирика

Это могила Софокла. Ее, посвященный в искусство,
Сам я от муз получил и, как святыню, храню.
Он, когда я подвизался еще на флиунтском помосте[409]

,Мне, деревянному, дал золотом блещущий вид;
Тонкой меня багряницей одел. И с тех пор как он умер,
Здесь отдыхает моя, легкая в пляске, нога.
«Счастлив ты местом своим. Но скажи мне, какую ты маску
Стриженой девы в руке держишь. Откуда она?»
«Хочешь, зови Антигоной ее иль, пожалуй, Электрой, —
Не ошибешься: равно обе прекрасны они».

Эпитафия Анакреонту[410]

Перевод Ю. Шульца

Ты, кто до мозга костей извёлся от страсти к Смердису,
Каждой пирушки глава и кутежей до зари,
Музам приятен ты был и недавно еще о Бафилле,
Сидя над чашей своей, частые слезы ронял.
Даже ручьи для тебя изливаются винною влагой,
И от бессмертных богов нектар струится тебе.
Сад предлагает тебе влюбленные в вечер фиалки,
Дарит и сладостный мирт, вскормленный чистой росой,
Чтоб, опьяненный, и в царство Деметры ты вел хороводы,
Томно рукою обняв стан Эврипиды златой.

Сосифею[411]

Перевод Л. Блуменау

Как охраняет один из собратьев останки Софокла
В городе сáмом, так я, краснобородый плясун[412]

,Прах Сосифея храню. Ибо с честью, клянусь я флиунтским
Хором сатиров[413], носил плющ этот муж на себе[414].Он побудил и меня, уж привыкшего к новшествам разным,
Родину вспомнить мою, к старому вновь возвратясь.
Снова и мужеский ритм он нашел для дорической музы,
И под повышенный тон песен охотно теперь,
Тирс[414] потрясая рукою, пляшу я в театре, который
Смелою мыслью своей так обновил Сосифей.

Махону[415]

Перевод Л. Блуменау

Пыль, разносимая ветром, неси на могилу Махона —
Комедографа живой, любящий подвиги плющ.
Не бесполезного трутня скрывает земля, но искусства
Старого доблестный сын в этой могиле лежит.
И говорит он: «О, город Кекропа! Порой и на Ниле
Также, приятный для муз, пряный растет тимиан».

Жалоба актера

Перевод Л. Блуменау

Аристагор исполнял роль галла[416], а я Теменидов[417]

Войнолюбивых играл, много труда приложив.

Он с похвалами ушел, Гирнефо́[418] же несчастную дружным

Треском кроталов, увы, зрители выгнали вон.

Сгиньте в огне вы, деянья героев! Невеждам в искусстве

Жавронка голос милей, чем лебединая песнь.

Эпитафия рабу

Перевод Л. Блуменау

Раб я, лидиец. Но ты, господин, мой, в могиле свободным
Дядьку Тиманфа велел похоронить своего.
Долгие годы живи беспечально, когда же, состарясь,
В землю ко мне ты сойдешь, — знай: и в Аиде я твой.

АНИТА [419]

«Плачу о девушке я Алкибии…»

Перевод Ю. Шульца

Плачу о девушке я Алкибии. Плененные ею,
Многие свататься к ней в дом приходили к отцу.
Скромность ее и красу разгласила молва, но надежды
Всех их отвергнуты прочь гибельной были Судьбой.

«Кто бы ты ни был…»

Перевод Н. Кострова