Антисемитизм. Концептуальная ненависть

14.  Zhu Weilie и Jin Yingzhong (eds.), Chinese Judaic Studies in 1990s (Shanghai: Sanlian Shudian, 1992).

15.  В 1994 году в Китае было издано более шестидесяти книг. См. Xu Xin и Eyal Propper (под ред.), Каталог изданных в Китае книг об Израиле и еврейской культуре./Под ред. Ху Хина и Яэль Пропер. — Нанкин: Центр изучения еврейской культуры, Нанкинский университет, 1994.

16.  Ху Хин и Лиин Джао (под ред.), Энциклопедия еврейской культуры (Шанхай: Народное издательство, 1993).

17.  Уолтер Лакер. История сионизма (Шанхай: Sanlian Shudian, 1992).

18.  Роберт М. Зелыдер. Еврейский народ, еврейская мысль: еврейский исторический опыт (Шанхай: Sanlian Shudian, I 994).

19.  Янь Маньсу. Израиль: страна тайн (Пекин: Издательство «Всемирное знание», 1992).

20.  Янь Маньсу. Катастрофа для евреев: летопись Холокоста. — Пекин: Издательство «Китайские общественные науки», 1995.

21.  Жу Дзяньзинь. Гибель шести миллионов европейских евреев. — Шанхай: Народное издательство, 1995.

22.  Янь. Катастрофа для евреев, с. 3.

23.  Жу Дзяньзинь. Гибель шести миллионов европейских евреев (Шанхай: Народное издательство, 1995).

24.  Пан Гуянь. Нацистский Холокост и его воздействие на еврейский народ и еврейскую культуру, Всемирная история, 2 (2000), ее. 12-22.

25.  Диссертация озаглавлена «Решение существовать в эпоху после Холокоста сквозь призму трех ранних романов Эли Визеля».

26.  Чон Джин. Изучение еврейской культуры в Нанкинском университете,// China/Judaic Connection, 9, 2 (Лето 2000), с. 6.

КРИСТИАН ВЕБЕР. ПРИКОСНУТЬСЯ К БОЛИ: ИЗ ЛИЧНОГО ОПЫТА

 Christian Weber

Когда я, выросший в атеистической среде в Восточном Берлине, начал свой поиск Бога, протестантская церковь произвела на меня впечатление церкви наиболее широких взглядов и не имеющей предубеждений. Там я познакомился с первыми объединениями «зеленых», с геями и лесбиянками, и даже с панками. Тогда же я впервые встретил первых нацистов.

Вслед за моим обращением в веру евангелической церкви в учебных целях мне пришлось оказаться в Южной Америке. В Сальвадоре, стране, где вооруженные бандиты вероломно убивали монахинь, где архиепископа Ромеро убили посреди мессы, проходившей в Сан-Сальвадоре, я понял, отчего христианам позволительно служить в вооруженных силах. И я расстался со своей приверженностью к безоговорочному пацифизму. Я одобрительно отношусь к использованию оружия во всех случаях, когда долг побуждает действовать в ситуации, равной освобождению Освенцима или, чтобы не допустить еще один Освенцим.

Вернувшись в Германию, я продолжил учебу. Я возмутился, когда осознал, насколько крепкими стали неонацистские объединения. В то время выведение ультраправых партий за рамки закона еще не стояло даже на повестке дня. Я с ужасом смотрел по телевизору, как обыватели аплодировали молодым неонацистам за то, что они подожгли дом для иммигрантов в Росток-Лихтенхагене, в то время как полиция прибыла на место происшествия с большим опозданием.

В Потсдаме я стал представителем «Эмнести Интернешнл» (Amnesty International) и помогал жертвам насилия, совершенного ультраправыми. К тому времени я уже закончил учебу и был полон рвения начать работать в настоящем месте, и делать что-то полезное. Мой первый приход находился в городке под названием Грайфенхайн, в глубинке земли Бранденбург. В этот приход моего предшественника, разведенного священника, перевели по причине дисциплинарного наказания. Я чувствовал себя там, будто попал на край света, особенно, когда смотрел из окна своего кабинета на природу, изуродованную противопехотными минами.

Ультраправые экстремисты начали приходить на мероприятия, которые я организовывал, на просмотр фильмов и на дискуссионные встречи. Они выставляли напоказ свою символику, бритые головы и всю свою атрибутику. Молодые прихожане, как правило, были левых убеждений, и поэтому все это, разумеется, их коробило. Я начал понимать, что не могу просто терпеть присутствие нацистов. Я скептически относился к методу решения этого вопроса с помощью социальной работы, и мне не верилось в то, что с этим можно работать, проявляя только лишь соучастие, без конфронтации.

Я задавался вопросом, как это произошло, что молодые экстремисты приобрели столь экстремистские взгляды. Отчего все смотрят на них и не пытаются что-нибудь сделать? Зная из собственного .опыта, насколько полезной может быть конфронтация с реальностью, я решил испытать новый метод работы.

Этот метод был испытан на следующей встрече. Я столкнулся с молодыми нацистами со всеми их отличительными знаками, которые они демонстрировали, и попытался разрушить их самосознание. В то время большинство из них были обриты наголо, именно с этой их отличительно черты я и начал свою полемику: