Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

В эйфории победы возникали и надежды на идеологические, политические, экономические послабления, на своего рода “конвергенцию” со странами Запада. Но когда вместо послаблений пришлось очередной раз мобилизовывать все силы, в “штурмовом” режиме восстанавливать страну из разрухи, среди разных групп населения стало проявляться недовольство. Во второй половине 1940-х было раскрыто довольно много молодежных оппозиционных кружков и организаций — в Москве, Ленинграде, Воронеже. Взгляды одних были примерно такими же, как у разгромленной оппозиции 1920-х и 1930-х — они признавали идеи коммунизма, но считали себя “антисталинистами”. Другие уже доходили и до отрицания коммунистических ценностей. Всплеск “вольнодумства” проявился и в армии. Кое-где организовывались тайные политические кружки. О них вспоминает, например, Ю.Орлов [130]. На попытке создания такой организации погорел А. Солженицын.

Ожидания послаблений оказались особенно сильны среди творческой интеллигенции. Большая ее часть все же не в такой степени, как простые люди, ощутила на себе ужасы войны. Тыорческих работников ценили, оберегали, создавали возможные удобства, льготные условия работы и службы, более сытные и безопасные. Это особое отношение порождало ощущения своей исключительности, избранности. Интеллигенция в определенной мере избаловалась, претендовала на дальнейшие поощрения. И куда сильнее, чем обычные работяги или солдаты, соблазнялась зарубежными “свободами”. Тем более что в годы союзничества в СССР приезжали иностранные коллеги, поступала литература, широко демонстрировались западные фильмы, да и наши писатели, поэты, деятели театра и кино отправлялись с ответными визитами за границу.

Сталину подобные взгляды пришлось решительно пресекать. Была развернута широкая кампания против “низкопоклонства перед Западом”. В противовес зарубежным пропагандировались достижения русской науки, культуры, искусства. Работу по приведению к порядку творческой интеллигенции возглавил идеолог партии А.А. Жданов. Было принято постановление о журналах “Звезда” и “Ленинград”, осудившее ряд произведений М.Зощенко (который в своих фельетонах окарикатурил не отдельных людей, а как бы обобщенно русских), А.Ахматовой. Сходные постановления были приняты в области музыки, театра. Впрочем, среди деятелей культуры, подвергшихся гонениям, ни один не был репрессирован. Откуда еще раз видно — целью было только одернуть творческих работников, чтобы не заносились и не разбалтывались.

Иностранной поддержкой пользовались, конечно, и националисты. Война закончилась, но в Литве, Латвии, Эстонии еще несколько лет гремели выстрелы, по лесам скрывались банды “лесных братьев”, совершая нападения на сельсоветы, убийства. А на Украине орудовали бандеровцы. Американцы контактов с самим Бандерой избегали, называли его “недостаточно демократичным”, к тому же он был замаран связями с нациствми. Поэтому США предоставляло содержать его англичанам. Но действующую под его руководством “Украинскую повстанческую армию” (УПА) американские и британские спецслужбы финансировали и оказывали ей помощь совместно. Хотя идеализировать бандеровцев в качестве чистых и непорочных борцов за свободу, право же, не стоит. Еще при немцах они проводили “этнические чистки”, зверски вырезая поляков — хуторами и деревнями. А потом стали отлавливать и истреблять русских. Убивали целыми семьями и украинцев, обвиненных в связях с “москалями”.

Но поддержка бандеровцев и прибалтийских националистов для стран Запада была выгодной. Еще бы не выгодной! Советский Союз отвлекал на лесную войну массу сил и средств, в западных районах поддерживалась нестабильность — и рождалась легенда о “народном сопротивлении”. Кроме того, советские карательные органы вели борьбу с повстанцами жестоко, с привычным для них “размахом”. По подозрениям в свзях с националистами нередко арестовывали совершенно невиновных. Депортировали крестьян из “бандеровских” районов в другие места. Численность УПА достигала, по собственным данным бандеровцев, 20 тыс — что наверняка преувеличено. И в пропагандистских целях, и для получения денег требовалось называть цифры побольше, а никак не меньше реальных. Но осуждено и депортировано было из Западной Украины 300 тыс. человек. А это, в свою очередь, нагнетало озлобление, возникали взаимные счеты между украинцами и русскими.