Антивирус

Привык он и к острым запахам, и к тихим шагам перекрученного параличом старика Сяо, приставленного ему в помощники главным администратором фабрики. Не смог Шестаков смириться только со скукой. Хотя боролся с ней отчаянно. Даже пытался изучить китайский язык. Правда, неудачно. Споткнулся на том, что в китайском языке четыре тональности, из-за чего одинаковые звукосочетания могут иметь не просто разные, а даже противоположные смыслы. Все кончилось тем, что Тан привез ему в подарок живой русско-китайский разговорник, изготовленный умельцами из Харбина…

Тан и Шестаков познакомились много лет назад на одной из модных в те времена научных конференций по прикладной лингвистике. В то время молодой и подающий надежды инженер-мемотехник, приехавший из Вологды, еще только-только устроился в сибирскую бизнес-единицу «Лаборатории Касперского», где вместо должности аналитика ему неожиданно предложили занять вакансию в оперативном отделе. А подающий надежды социолог Лю Тан из Пекина был принят с целью обмена опытом в службу социальных измерений при Южно-Сибирском федеральном университете.

О закономерности первой встречи Шестаков задумался позже, а тогда все происходящее выглядело естественно: случайно разговорились на общие темы, случайно пересеклись еще разу-тройку раз, а потом стали изредка встречаться и неспешно беседовать за чашкой зеленого чая. Молодой социолог из Китая неплохо знал русский. Но все же недостаточно хорошо, чтобы получить ученую степень доктора социологии. Шестаков помогал ему, чем мог.

Спустя несколько лет, когда их знакомство уже переросло в дружбу, а Лю Тан, получивший заслуженную докторскую степень, не пожелал вернуться в Пекин, Шестакову стали бросаться в глаза легкие несостыковки. Их было мало, чтобы сделать глубокие выводы, но если на эти несоответствия наложить лакуны в биографии Лю Тана, то сомнений уже не останется. Шестаков даже порывался пойти к другу и поделиться с ним своими умозаключениями, но вовремя одумался. Все равно вариантов, если разобраться, было только два. Либо Лю Тан связан с флотской разведкой, либо работает на одну из спецслужб, приписанных к гражданским министерствам внешней политики и государственной безопасности. А неформальные контакты с офицером любой иностранной спецслужбы – это конец карьеры для федерального чиновника.

Нет, каких-то особых угрызений совести Шестаков не испытывал. Носителем информации, составляющей гостайну, он не был никогда. Свои профессиональные и личные интересы направлял на нейтрализацию агрессивных мемных структур, от которых в равной степени страдали жители всех стран BRICS. Качественно сконструированные мемокомплексы с легкостью сливались, разделялись, совершенствовались, мутировали в принципиально новые структуры, занимались внутривидовой борьбой, в которой выживали сильнейшие, и плевали они на любые государственные границы.

Собственно, враг у них был общий. И Шестаков предпочитал делать вид, что ни о чем не догадается. И Лю Тан предпочитал делать вид, что не догадался о догадках Шестакова. И еще некоторое время их встречи продолжались. Они так же засиживались за полночь в китайском ресторанчике «Зуб Дракона». Но оба уже понимали, что эта дружба не может быть долгой. И со временем все проблемы разрешились само собой.

Последние годы Шестаков, увлеченный собственной карьерой, вообще потерял Лю Тана из виду. И даже вспоминал о нем редко. А потом как-то так вышло, что ему пришлось обратиться к офицеру китайской спецслужбы за помощью. Причем, Шестаков даже не помнил, почему все произошло именно так. События двух месяцев, предшествовавших переходу из охотника в жертву, сохранились в памяти очень приблизительно.

Ничем не мог помочь и Тан. По его словам, Шестков появился среди ночи, бормотал что-то невнятное, обещал объяснить все потом, всучил наполненный наличностью засаленный бумажный пакет из закусочной «Курочка Ряба» и попросил «крайне неофициально» разместить деньги на анонимном счете «в каком-нибудь из банков Макао». Лю Тан просьбу бывшего товарища выполнил. А спустя неделю, когда уже сильно забеспокоился и стал разыскивать Шестакова по своим каналам, то выяснил, что какой-то странный русский, частично потерявший память, объявился на фабрике Сун +Цзяожэня. В принципе, Лю Тан тоже спрятал бы Шестакова именно сюда. Лучшего варианта, чем фабрика Сун Цзяожэня, и придумать трудно. Вот только Лю Тан этого места не выбирал. И никогда не слышал про человека по имени Паровоз…