Антивирус

В планы Шестакова встреча с пограничниками не входила. Хотя с паспортом речника, которым обеспечил его Тан, опасаться было нечего, но лишний раз мелькать перед представителями власти не хотелось. Спустившись по трапу в кубрик, Шестаков расшнуровал ботинки и прилег на самую небрежно заправленную койку. Впрочем, подремать ему не удалось. Как только на борт толкача поднялись люди с катера, в кубрик скатилась юркая собака пепельно-серого окраса. Обнюхав все углы, она сунула нос во все матросские рундуки, поскреблась в двери капитанской каюты, порычала недовольно в камбузе, после чего мирно разлеглась в центре кубрика, положив голову на лапы.

– Эй, барбос – мокрый нос! – окликнул собаку Шестаков.

Пес покосился на него хитрым карим глазом, встряхнула лохматыми ушами и с удовольствием взвыл. По трапу тут же застучали кованые армейские башмаки.

– Заткнись, Тарас! – прикрикнул на собаку боец в черной униформе. – О, здесь еще один подарок спрятался. Встать! Смирно! Живо на палубу!

Шестаков послушно вскочил и присоединился к экипажу, который уже вытянулся на баке перед двумя бойцами, затянутыми в штурмовую амуницию армейских рейнджеров. Поперек палубы косолапо вышагивал низкорослый прыщавый пограничник в пижонских сапогах с заклепками и краповом берете с майорской звездой. За ним семенил капитан «Хуанхэ».

Шестаков наклонился к уху моториста Семенова и шепотом поинтересовался:

– Кого-то конкретного ищут?

– Не-а, всех подряд шерстят. У них операция «Абакан», – так же шепотом ответил Семенов. – Эти бабуины вообще непонятно откуда. Залетные. Борцы с контрас. Изымают оружие, нелегалов и все карманные деньги.

– Молчать там у меня, мля! – прикрикнул майор-пограничник. – На глазах буреем, погремушки китайские!

– Я ваша предупреждать, что как есть мы сотрудничать иностранная судоходная компания, – проблеял с акцентом капитан судна. – Нам собственность Объединенной Республики Китай, и обязаны мне придерживать нормы Сингапурская конвенция.

Залетный пограничник побагровел так, что его лицо почти слилось по цвету с беретом.

– Да я сейчас эти нормы, мля, в задний проход тебе встрою! Андестэнд ми? Ты, мля, где сейчас находишься? В суверенных, мля, российских водах, мля! Вот и будь любезен, мля, не перечить, мля, представителю, мля, законной власти!

Выдержав длинную паузу, пограничник покачнулся с пятки на носок и ткнул пальцем в грудь Шестакова.

– Кто такой?

– Юнга! – Шестаков с ухмылкой вытянулся по стойке смирно.

На несколько секунд над палубой повисла мертвая тишина. Все задержали дыхание. Казалось, у майора сейчас начнет багроветь даже краповый берет.

– Вы тут чё, мля, одних, мля, комиков в команду понабирали, мля? – взорвался пограничник. – Документ предъявляй, мля, мутант! Да я вас, мля, буду на якорях неделю держать! В три слоя обыщу, мля! Вы у меня, мля, гагарой изогнетесь вместе со своими китайскими кирпичами!

Тему сложных половых взаимоотношений с речниками, нелегалами и со всеми предпринимателями Объединенной Республики Китай прыщавый майор мог развивать, видимо, долго, но перспектива длительного простоя команде «Хуанхэ» пришлась не по вкусу, и по нестройному ряду речников покатилось протестное гудение. Шестаков, успевший уже дважды пожалеть о своей неосторожной шутке, безропотно протянул для проверки паспорт, протертый в некоторых местах до дыр в целях достоверности.

Вид изрядно потрепанного документа слегка остудил пыл пограничника.

– Всем тих-ха! – буркнул он, внимательно изучая оттиски печатей на трех страницах. – Порт приписки не вижу…

– Порт Дудинка, – подсказал Шестаков.

– Теперь вижу, – нахмурился пограничник и обернулся к своей команде. – Петраченко, твой блохоносец ничего не нашел?

– Никак нет! – гнусаво отрапортовал розовощекий кинолог и развел руками.

– Ты мне ручками, мля, не разводи. Этот твой Тарас-тарантас только и умеет, что жрать казенный пай, да гадить где ни попадя. – Майор вяло кивнул рейнджерам. – Всем, отбой. Возвращаемся на базу…

Пока пограничники ловили собаку и сгружались на свой катер, команда «Хуанхэ» так и стояла на баке, старательно не глядя друг на друга. И только когда сигнальные огни «Урги» растворились в утреннем тумане, капитан толкача покосился на свой хронометр, укоризненно покачал головой и проворчал:

– Крутогорский шлюза средний ход идти долго, да…

В следующие два часа толкач без происшествий миновал и Дымный остров, и Чернолучинскую стрелку и Крутогорский водоподъемный узел, и затон бывшего судоремонтного завода, в котором так и остались навсегда торчать остовы затопленных барж. Без происшествий прошла и швартовка к нелюбимому большинством иртышских речников пятому причалу, где Шестакову предстояло сойти на берег, а дальше уже продолжить свой путь в составе бригады железнодорожных экспедиторов.

– Погранцы могли нас надолго задержать? – поинтересовался он, обнимаясь на прощанье с разговорчивым мотористом.