Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Второй – кавказец. Не азер. Дагестанец, что ли, или чеченец? Переминается весь. Елазки блестят, ноздри раздуваются – жеребец. С этим тоже ясно: русские бабы – бляди, вольная борьба – форева, Аллах акбар, Иншалла! Поставь ему меня и вокзальную проститутку, попроси найти десять отличий – не найдет.

Третий, невзрачный славянин – трезвее остальных, но и злее. Раздраженно ковыряет пальцем арбузную мякоть и ждет развития событий. Проиграл, что ли, средний вес? Мочегонные не подействовали? Знаю я ваши мучения, знаю, как руками выдавливаете из себя мочу, и топчетесь на весах. Ну, ешь арбуз, парень, ешь. Ты и меня будешь хватать острыми зубами, если выгорит. Но не сразу – твой номер пятый…

Четвертый… О, Господи, это вообще какая-то резьба по дереву. Смотрит… Куда он смотрит – хрен разберешь. Это глаз не человеческий – прорезь, затопленная водярой. Только мышцы-веревки на смуглых руках перекатываются. Луноликий ты мой, ты вообще к белой женщине прикасался когда-нибудь? Ты видел когда-нибудь в своем улусе белую женщину, голубь? Как тут любимого Бродского не вспомнить:

«…предпочитай карему – голубой

глаз, ибо в полынье

легче барахтаться,

чем в вязком, как мед, вранье…»

Попала я под раздачу, как пить дать, попала.

А пить мне дают. Молодожен сжимает коленку крепче – до синяков. Тихо, только не орать.

– Ну, давайте! У всех нолито! За дам! – веселится Лоркин третий.

Я беру рюмку и сливаю в стакан. Доливаю из бутылки под завязку. Сжимаю стакан в ручонке и слышу незабвенный голос тренера:

– Ты притворяешься, что ли? Дети на динамометре больше выжимают. Ты как мяч в руках держишь, инвалидка? Быстро отжиматься!

А без толку отжиматься. Руки мне сегодня не помогут – точно. Вот пяткой, глядишь, успею кого-нибудь кастрировать.

– Девочки, не глупите – лучше раз без любви отдаться, чем с жизнью расстаться!..

Это уже Семен Эммануилович, любимый препод, судебный медик. Он нам зачитывал милицейские протоколы по теме «Изнасилование». Например: «Органы трупа, печень и кишечник, извлечены через половое отверстие и находятся в пяти метрах от тела. На груди и животе трупа следы зубов, предположительно человеческих».

– Имейте в виду, у каждого мужика разный барьер возбудимости! – вещал дядя Сема. – Надо с ним пуд соли съесть, прежде чем в постель ложиться.

Ну, извините, Семен Эммануилович, соли тут нет. Вот сейчас выпью и закушу арбузиком, а там посмотрим.

– Никогда не пей в чужой компании… А это первый любимый говорит, так и не ставший первым мужчиной. Помнишь, как он тебя оберегал, дурочку? Как он был нежен с тобой, помнишь? Он же не предполагал, что с тобой такая хрень может приключиться среди бела дня.

Вобщем, надо выпить, все-таки, своих двести граммов. Чтобы не думать. Они ведь тебе сейчас во главе с молодоженом мозги пытаются раздолбать. Причем, групповухой. Потом ты шелковая станешь. Вот навернешь свой стакан – мозги и отключатся. На подкорке будешь действовать – как покатит. Доверься ей, подкорке.

А помнишь, как вы в школе с подружками мололи языками, дескать, взрослым бабам не страшно, даже если изнасилуют – им терять нечего. Не страшно тебе сейчас, когда ты знаешь, что такое секс по любви?..

…Я пью свой стакан долго, маленькими глотками, не морщась. Борцы молчат. Даже молодожен. Он и клешню с моей коленки убрал. Водка бьет по башке молотком. Рауш-наркоз. Шикарно. Обвожу взглядом компанию. Ищу белесого. Мы, должно быть, с ним похожи сейчас… Не вижу я белесого. Вот арбуз вижу – яркий такой. И солнце вижу – когда оно зайдет, солнце?..