Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Колышется море, и блещет, и дремлет;
Безбрежное море затишье объемлет,
Сиянье и тени, сливаясь, скользят:
Матросы беспечно на палубе спят.
Спит, и волшебные видит картины
На ложе своем капитан.
И снится ему, что прекрасной Пенины
Во сне обнимает он стан…

Светлеет… Волнистая дымка тумана

Плывет над простором немым океана.
Как страшное зеркало, стелются воды,
И в нем отразились небесные своды;
Волненья не слышно, и дремлет волна,
Лаская высокие стены судна…
Две женщины в траурных темных повязках
Сидят на канатных разбросанных связках
И плачут, с отчаяньем небо моля.
Их спутники-братья сошли с корабля.
Измученных женщин надежды убиты,
Глаза их опухли, сердца их разбиты.
И горько рыдая в ночной тишине,
Друг другу в объятья упали оне.

— «Мы гибнем, Пенина! Приходит конец:

Забыл и не хочет спасти нас Творец.
Осталось отныне спасенье одно:
Морские пучины, глубокое дно…
Отец твой бесстрашно взошел на костер,
Нам будет могилой — безбрежный простор
Глубокого моря, — но обе дороги
Приводят равно в золотые чертоги[54].»

  — «Я к смерти готова, но молви, родная,

За что, утешенья во веки не зная,
Позорного рабства оковы влача,
Забыты мы Богом в руках палача,
Все страны еврейскою кровью залиты,
И нет нам спасенья, и нет нам защиты?»

  — «Молчи, дорогая, голубка моя,

Господь это знает, Святой Судия!
Крепись перед смертью, крепись и не плачь:
У Господа в небе бессилен палач.
Не бойся, голубка, не бойся конца!
В небесных долинах мы встретим отца.»

— «Родная, бесстрашно и смело умру!

Позор или смерть… и я смерть изберу.
От грязных объятий и ласк капитана
Спасенье одно — глубина океана.
Умру я чиста, за своих погибая,
Спасая народ мой, как дочь Иофая[55].»

Как только с зарею рассеялась ночь,

Воспрянули с места старуха и дочь,
И твердо к стене подошли корабельной,
И стали молиться с тоскою смертельной:
   «Господь наш, Бог, Господь Един,
   Прими Ты нас среди пучин!
   И жертвы чистые, как встарь,
   Прими Ты нас на свой алтарь…»
И очи воздевши к небесному своду,
Они соскользнули в безмолвную воду…

И море дрожит, разбегается море,

Чуть слышно рокочут валы на просторе,
Волна за волной убегает от суши,
И вглубь погрузилися чистые души.
И там, в глубине, успокоились обе,
Забыв о страданьях, о гнете и злобе.
Их памятник — скалы, глубь моря — могила,
И саван их — небо, а надпись — светила…

Никто их не видел, не плакал над ними,

Лишь, ярко блеснув над волнами морскими,
Зари их увидел трепещущий луч,
Их видело око вселенной из туч —
То око, что видит и гибель, и гнет,
Но горькой слезы никогда не прольет.

(1868)

Перевел Лейб Яффе. // Л.Яффе. Грядущее. 1902, Гродна.