Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 15. Лев Новоженов

— Нету борща. Вычеркиваю.

— А что есть?

— Читать умеете?

— Вячеслав, зайди после обеда ко мне.

— Можно, Прохор Матвеевич?

— А, да! Тут нам три ковра выделили. Надо подумать, кому можно дать. Учти, только самым достойным.

— Я подумаю, Прохор Матвеевич.

— Ну, добре, добре, ступай!

— …Вячеслав! Я тебя по всем кабинетам разыскиваю.

— Что тебе?

— ТЫ будешь?

— А не рано?

— Да мы не сейчас, попозже.

— Только самую малость.

— Конечно. Я сегодня много тоже не хочу.

— Минеральной заодно купите.

— Если будет. Пора оставлять барские привычки… — Ну, поехали!

— Ваше!

— Ух, славно огорчила!

— Нет, я больше не буду.

— Вячеслав, нарушаешь компанию.

— Сказал, не буду — и не буду. У меня встреча.

— Ну, ты проказник, Вячеслав!

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция — метро «Пушкинская».

— Выходите?

«Моя студенческая келья, доселе чуждая веселья, вдруг озарилась — Муза в ней открыла пир своих затей…»

— А я уже давно здесь. Со стороны за тобой наблюдала. У тебя такой вид забавный. Пошли?

— Нет, туда больше нельзя. Накрылось.

— Что будете заказывать?

— Два мороженых и бутылочку минеральной.

— Воды нет. Напиток. Фирменный.

— Давайте напиток.

— Вячеслав, посмотри, небо какое интересное, звезды.

— Угу. Небо.

— Почему ты никогда больше не говоришь мне никаких ласковых слов? Раньше говорил.

— Как не говорю. Говорю. Ты сегодня отлично выглядишь.

— Это не то.

— Слушай, у тебя не найдется двух рублей? А то у меня, кажется, на такси не хватает.

— Найдется.

— Созвонимся, ладно? Эй, такси! В Бибирево!

— Пять!

— Четыре!

— Пешком ходить надо!

«Список злостных неплательщиков по ЖСК «Московский дизайнер»: Васильев В. Н. — апрель, май, июнь, июль, август».

«Товарищ Васильев, срочно зайдите в бухгалтерию ЖСК. Нина Ивановна».

«Продается лодочный мотор «Вихрь». В отличном состоянии. Звонить после 8 вечера».

«Меняю однокомнатную квартиру 20 кв. м на двухкомнатную. Возможны варианты».

«Ты окончательно потерял совесть. Ужин на плите. Прошу тебя, не стряхивай пепел в горшки с цветами. Звонили из правления ЖСК. Не вздумай будить меня!»

Бенефис

Шел бенефис. Чествовали театрального гардеробщика Трофимова. Смущенный и взволнованный, виновник торжества стоял посреди сцены, не зная от волнения, куда девать руки.

Вначале выступил главный режиссер театра.

— Дорогой Сергей Иванович! — сказал он. — Позволь от имени всего коллектива театра, зрительской общественности поздравить тебя с трехсоттысячным пальто. Нельзя без волнения подумать, сколько их прошло через твои руки. И в каждое ты вложил частицу своей души и своего, не побоюсь сказать, незаурядного человеческого таланта. Театр начинается с вешалки. Наш театр начинается с тебя!

Под гром рукоплесканий главный режиссер вручил Трофимову огромный букет цветов.

Затем на сцену вышел ветеран театра, исполнитель множества главных ролей, артист Неведомский.

— Ваня! — произнес он срывающимся голосом. — А я ведь тебя еще в «Гамлете» помню. Первое представление.

Толпа у театрального подъезда. И ты — за гардеробной перегородкой, в этом костюме с галунами… Спасибо тебе за твое святое искусство, старый товарищ! Дай я тебя расцелую!

Потом наступила очередь актрисы Семичастновой.

— Дорогой дядя Ваня! Никогда не забыть мне, как я пришла в театр совсем еще девчонкой. И как плакала в твоей гардеробной, уткнувшись в чью-то шубу, когда мне не досталась роль Джульетты. И как ты утешал меня, а потом напоил чаем… И твои слова: «Не плачь, девочка, ты еще вытащишь свой счастливый номерок!»

— Уважаемый Иван Трофимович! — с такими словами обратился к юбиляру зав постановочной частью. — Мне бы хотелось особо остановиться на твоей роли в воспитании молодого поколения. Десятки талантливых учеников и учениц прошли у тебя замечательную школу. Теперь они работают в гардеробах многих театров страны и несут по жизни твой девиз: «Каждому зрителю — его пальто!»

Зава постановочной частью сменил представитель публики.

— А мне почему-то особенно врезался в память «Вишневый сад». Хватился я после спектакля — а номерка от пальто у меня и нет.

А Иван Трофимович мне и говорит: «Поищите, говорит, внимательней по всем карманам, не может он никуда подеваться». И сколько терпения, вы бы слышали, было в его словах, сколько неподдельного, искреннего сочувствия…

А номерок потом нашелся…

В заключение выступил сам Иван Трофимович.

— Дорогие! Родные мои! Тронули вы меня вашими словами! Хочется работать, работать и работать. Радость охватывает меня, когда я вижу, что у меня на вешалке аншлаг. Значит, спектакль удался, идет на него зритель. Теперь о своих творческих планах… Мечтаю о новой трактовке образа простого работника гардероба, хочу углубить его, по-новому как-то высветить…

В общем, работы непочатый край. А вам хочу пожелать, чтобы одеваний у вас всегда было столько же, сколько раздеваний.

Михеич

Иногда удивительные бывают встречи. Вот недавно Виктор Петрович увидел на улице знакомое лицо. Он увидел гардеробщика из своей бывшей школы Михеича. Виктор Петрович и думать не думал о нем все двадцать лет, что закончил школу. А тут вдруг, поди ж ты, обрадовался, как отцу родному.