Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 15. Лев Новоженов

— Зачем автобус. Объявление расширил. Я бы написал: «Нужна квартира рядом с цирком или зоопарком. Желательно как можно ближе». Представляешь, выходишь на балкон — и все видно. Во всяком случае, крупных зверей. Жирафа и слона уж наверняка.

С каждым словом водитель заметно увлекался.

— Тут такие соображения: во-первых, зоопарк ничуть не хуже цирка. Во-вторых, шансы круто поднимаются. Улавливаешь?

— Улавливаю, — сказал Шура.

— А ты молодец, здорово придумал: объявление — к автобусу. Это же все равно, что, например, сто неподвижно расклеенных по всему городу объявлений. Запросто заменяет. Так я допишу, если не возражаешь.

— Спасибо, — сказал Шура. — Допишите, пожалуйста.

Шофер повесил трубку, и Шура повесил. На половине булки с шоколадным маслом телефон зазвонил опять.

— Здравствуйте, Шура. Меня зовут Наташа, — представилась какая-то Наташа. — Мы с вами соседи по одному столбу. Наше с мамой объявление чуть-чуть ниже. Мы потеряли брошь и теперь ищем. Брошь называется «Голова лошади».

— Я не находил. Если найду, то обязательно сообщу, — пообещал Шура.

— Будем вам очень признательны, но мы с мамой уже почти примирились с потерей. Просто нам очень понравилось ваше объявление. Мы будем за вас переживать.

Потом позвонил кто-то и спросил, какая у Шуры площадь. Шура ответил, что никакой площади поблизости нет, а есть только улицы и один тупик. Потом позвонил человек, который предложил половину дома в Кратове. Шура отказался, но всю четверть булки с шоколадным маслом ему представлялась половина дома. Шура ясно увидел половину газовой плиты, полтелевизора, половину двери, и только пол-лампочки ему никак не представлялись. Скорее всего, они должны быть похожи на половинку яблока с косточками, коричневеющими в сердцевине. Такие симпатичные пол-лампочки.

Время было ноль булки без одного кусочка, когда телефон вновь ожил.

— Вы — Шура? — спросили где-то вдали.

— Я — Шура, — честно ответил Шура.

— Алексей Петрович Сбруев, пенсионер местного значения, — отрекомендовалась даль. — Проживаю рядом с цирком. А у вас что?

— У нас рядом лес.

— А еще удобства какие? В домино во дворах играют?

Шура выглянул в окно и ответил:

— Играют.

— А изготовление ключей далеко? А то я, знаете, часто ключи теряю. Я их столько потерял, что не приведи господь! Если их все сдать в металлолом, то можно выполнить план целой школы по сбору металлолома.

— Целой школы! — не поверил Шура.

— Ну не школы, а одного класса…

— У нас дома есть несколько комплектов ключей, — сказал Шура. — Вам на первое время продержаться хватит.

— А мороженое у вас где продают? Потому что если ехать, то мне, извините, это не подходит.

— И мороженое у нас повсюду продают, — успокоил Сбруева Шура.

Еще старик спросил, какие снятся сны в Шуриной квартире, часто ли показывают в местном кинотеатре киножурнал «Фитиль» и есть ли рядом садовая скамейка. Шура же, в свою очередь, поинтересовался наличием у Сбруева балкона, высотой этажа и не ругается ли сосед, если, допустим, пускаешь бумажного голубя и он залетает на чужой балкон; заодно выяснил ширину перил в парадном: Шура, между нами говоря, любил иной раз съехать по перилам, хотя никогда не злоупотреблял этим.

В общем, обе стороны остались довольны.

— Так что, махнемся? — спросил пенсионер.

— Надо родителей предупредить, — вдруг вспомнил о родителях Шура. — И тогда сразу махнемся.

— А они не будут возражать? — забеспокоился Сбруев.

— Нет, они у меня добрые, — солидно заверил Шура.

— Значит, как скажете родителям, так и переезжаем.

— Ага, — сказал Шура.

Вечером, когда пришли родители, Шура им все и объяснил.

— Вот! — сказала мама. — Оставляй его одного дома. Надо было на третью смену отправить в пионерский лагерь.

— Пожалел, — оправдывался отец, — думал, он уже взрослый. Думал что угодно, но только не это. А ты хоть задал вопрос, шалопай, какая в цирке программа, или, может, он вообще на гастроли уехал?!

— Не задал, забыл, — признался Шура.

— Ну вы полюбуйтесь на него! — Отец красноречиво простер руки в сторону Шуры. — Удивительное легкомыслие! Удивительное! Верх легкомыслия! Он меняется, даже не зная, какая в цирке программа. Да, может, мы ее уже видели тыщу раз!

— Ладно! — изрекла мама. — Что сделано, то сделано. Но уж от цирка я никуда не поеду. А то потом он заявит что любит пончики, так что же, давайте, родители, переезжайте поближе к пончиковой!

— …Или., или… — отец не сразу нашел нужны* слова, — он скажет, что любит… я даже не знаю, что… баобабы, например!

— Вот именно! — поддержала мама.

…Короче, теперь все семейство живет рядом с цирком. Дом, доложу я вам, очень и очень неплохой. Восьмой, между прочим, этаж. Так что если пускаешь бумажного голубя, то парит он в воздухе достаточно долго, чтобы успеть насладиться его полетом. И перила в парадном — широкие, удобные, просто замечательные перила. Мне бы такие перила!

Есть и добавочные плюсы, о которых Сбруев не упоминал. Например, сосед сверху. Собственно, не сосед, а его пластинки и магнитофонные записи современной музыки — закачаешься, какие записи!