Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 51. Марк Розовский

Нищие бродят. Бомбы падают. Камни кидают. «Спартак» опять проиграл. Насекомые размножаются, а людская смертность растет. Кто-то с кем-то не то выпил. А кто-то кому-то на ногу наступил и дальше пошел. Богатый обокрал бедного. Бедный богатого не отблагодарил. Чья-то мама на кухне плачет. Папа вчера в ночь ушел и под утро не вернулся. Невеста без наркотиков страдает. Кошка валерьянкой перепилась. Жених без прописки является. Фурункул под мышкой опять вылез. Водка фальшивая, пиво опять размешанное, а в парламенте снова одни дураки и двое умных. Кому-то уши на войне отрезали. А кому-то и с головой вместе. Сахар дорожает, огня нет, евреи по-прежнему во всем виноваты, а поговорить не с кем. Младенца схватили за ножки и послали на чемпионат мира по гимнастике… В театрах премьеры одна за одной, а смотреть нечего. Кого-то царь за ребро повесил, а его опять, на второй срок, выбрали.

Спрашивается, что изменилось?.. А коли изменений нет, почему сегодня кто-то считает, что писатель Зощенко устарел?

Борис Гребенщиков.ГРАФОМАНИУМ

(Из репертуара известного ансамбля)

Дайте мне крюк, дайте мне брюк.
Дайте мне шанс, иначе каюк!
То Корнелий Шнапс блюз-Мочалкин свищет.
Дайте мне топ, дайте мне хлоп.
Дайте мне спеть пять фальшивых нот —
Козлодоев в сортире с полковником Васиным дрищет!

Припев:

Я пришел на этот концерт,
Чтоб гармоний сыскать сложных — простых.
Сторож Сергеев синий с похмелья весь,
Не зная, зачем и куда,
Скромный герой труда,
В «Аквариум» — бултых!
Все у него впереди на этом большом пути.
Я шепнул ему вслед:
«Лети, мой ангел, лети!»
Дайте мне глаз, дайте мне хвост!
Дайте мне руку, в которую можно вбить гвоздь!
И тогда на меня молиться будете сами.
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет.
Под столом я уснул и оставил свой след —
И теперь меня можно побить ногами!

Маркиз де Сад.Злоключения добродетели

Жюльетта едва достигла шестнадцати лет, когда некий граф де Вонзишь, сорокалетний анжуйский старикашка, так в нее влюбился, что, не будучи достаточно состоятельным, чтоб ее содержать, отважился предложить ей свой…

Титул. А вы что подумали?

Тут-то она и ощутила, что рождена для преступления. Де Вонзишь имел чисто бутафорский клин, длина которого простиралась от Роны до Ганга, если бы Жюльетта могла приложить его к школьной карте. Через пару лет совместных радостей, в которых взаимное созерцание в спальне превалировало над исполнением священных обязанностей супругов, де Вонзишь взял в руки плеть и, изнывая от любви и нежности, впервые отхлестал свою красавицу. Ей ничего не оставалось, кроме как быстренько укоротить…

Дни своего мужа. А вы что подумали?

Далее, находясь в плену приятных воспоминаний о том, что с ней произошло, Жюльетта осквернила себя, продавая свое тело трем послам за двести луидоров, шестнадцати пастухам за бесплатно и тремстам сорока четырем матросам, которым сама приплачивала из-под полы юбки. Она озарила свое существование сладкими снами, в которых убийства, подвиги и другие праздники оказались реальностью, а наслаждения, тайно сопровождавшие эти ее действия, — фантастикой.

В течение следующих десяти лет Жюльетта сожительствовала со своей свиньей, а к старости стала объектом удовлетворения самых невообразимых желаний сластолюбивого квартета — монах из Лиона, лошадь из Страсбурга, безудержный юноша из Гренобля и нежный олигофрен Жак Гнусаль из Бретани сделали ее матерью 19 детей, которых она удавила по очереди батистовым шнурочком от своей левой туфельки в ночь перед пасхальным воскресеньем 1768 года.

Детоубийцу возвели на эшафот, где вдруг выяснилось, что она девственница, но было уже поздно… Голова Жюльетты уже скатилась к ногам ликующей толпы, которая тотчас затоптала ее в булыжную мостовую. Мы ходим по ней по сей день.

Эта история, рассказанная мной в полном соответствии с правдой жизни, заставит вас призадуматься о величии греха, зовущего истерзанную страстями душу на суд к Всевышнему и приговаривающего всех нас к страшным мукам ада, а также…

О всесилии отчаянного бреда. А вы что подумали?

Юрий Левитанский.Сцена из «Фауста»

Винный погребок в Центральном доме литераторов.

Входит Поэт. Его не пускают.

ПОЭТ([уходя)

Жизнь моя — кинематограф. Черно-белое кино…

ФАУСТ

Но ходить в кинотеатры…

ИРОНИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК

Нам теперь не по карману.

МЕФИСТОФЕЛЬ

И сегодня не дано.

Все проваливаются в бездну.