Антология современной финской драматургии (сборник)

Зияющее в моей груди отверстие
теперь обнажено,
да и от остального моего тела
почти ничего не осталось.
Я не знаю, кто теперь носит мою почку,
не знаю, старый он, молодой, черный, белый,
хороший, плохой,
не знаю, какую дрянь он заливает в свое горло,
чтобы очистить ее моей почкой.
Мои сетчатки теперь у кого-то,
кто видит все совершенно иначе, чем я,
где-то совсем не во мне,
и мне не дано знать даже то,
отводит ли он взгляд,
когда ему на глаза попадается кто-то, оказавшийся в беде.
От своих кончиков пальцев
я теперь отказываюсь
по практическим соображениям:
ни по чему другому
человека нельзя опознать так же легко и дешево.
Это совсем не сложно,
берем нож в руку и режем,
потом они зарубцуются
и станут неопознаваемыми.
Это индивидуальное «я» больше не прорастет в человека обратно,
его можно продать один раз,
а потом все, оно ушло.
Потом ты чистый
и новый,
и ничто из того,
что раньше происходило,
уже не будет иметь никакого значения.
Ты никто,
и как таковой волен
отдохнуть.

Женщина, у которой нет сердца, ложится отдыхать.

Поднимает голову.

И если я когда-то в жизни
смогла кого-то спасти
куском своего тела,
пусть знаком благодарности мне станет тот,
там где-нибудь,
кто может быть когда-нибудь придет.

Женщина, у которой нет сердца, покоряется обстоятельствам.

Входят Лоуна и Мужчина, несущий сердце.

Мужчина, несущий сердце, передает сердце Лоуне.

ЛОУНА (Женщине, не имеющей сердца). Слушайте.

ЖЕНЩИНА, У КОТОРОЙ НЕТ СЕРДЦА. Кто вы?

ЛОУНА. Это, случайно, не ваше?

ЖЕНЩИНА, У КОТОРОЙ НЕТ СЕРДЦА (рассматривает сердце). Трудно сказать.

ЛОУНА. Попробуем?

ЖЕНЩИНА, У КОТОРОЙ НЕТ СЕРДЦА. Пожалуйста.

Лоуна вкладывает сердце в грудь женщины. Сердце начинает биться.

ЛОУНА. Ну? Какое впечатление?

ЖЕНЩИНА. Странно.

ЛОУНА. Как так?

ЖЕНЩИНА. Послушайте.

Лоуна наклоняется послушать.

Сердце делает паузу.

Сердце продолжает биться.

ЖЕНЩИНА. Удивительно, правда?

ЛОУНА. Да. Я никогда раньше не слышала, чтобы сердце билось задом наперед.

Картина третья Слово молодой женщины

Слово 1: Какое у меня будет заявление?

Вчера я сидела у окна и видела, как ватага детишек бегала за мячом. Они разбились на две команды и тщательно распределили роли – кто защитник, кто нападающий, центрфорвард, вратарь, либеро. Из них, в сущности, только вратарь должен оставаться на своей площадке и выполнять свои задачи, а все защитники легко могут оставить свое место на поле.

Если бы я была вратарем, мне было бы наплевать на мяч. Я бы пинала других игроков.

Сегодня я смотрю на карту Хельсинки и размышляю, как бы я поступила, если бы хотела взорвать бомбу в центре Хельсинки. Когда один парень еще в моем детстве взорвал бомбу в одном торговом центре, высказывались мнения, мол, а может, он просто шутки ради пошел прогуляться в торговый центр с бомбой, привязанной к животу, то есть не произошло ли все случайно. Этого я хочу избежать.

Если бы я взорвала бомбу, это бы произошло не случайно.

Это бы произошло в школе.

Нет. Слишком легко, слишком напрашивается параллель с этими мерзкими инцидентами со школьной стрельбой. Я хочу привлечь внимание не к себе, а к делу. Конечно, было бы огромным плюсом, если бы удалось таким образом разделаться с Миксу и Йессикой. Но мне нужно думать о том, что лучше всего для дела, а не для меня самой. Что придало бы делу максимально широкий резонанс?